Убить Первого. Том 1
Шрифт:
Вздохнув, парень открыл глаза, выныривая из глубин сознания. Краем уха он уловил чьи-то шаги на лестнице. Вскоре сквозь щель под дверью в камеру брызнули лучи белого света. Заскрежетал засов, тяжелая дверь отворилась, впуская внутрь солдата с небольшим светлячком атры в руках.
— Пойдём, Лаут.
Эдван кивнул и, поднявшись на ноги, прошёл мимо солдата наружу. Они поднялись по холодным каменным ступенькам на первый этаж, прошли длинный коридор и оказались перед массивной деревянной дверью, высотой где-то в два человеческих роста. Вход в зал суда. На небольшой лавочке справа, весь
Их провели в зал и разместили на длинной скамье у стены. Эдван впервые был здесь и вовсю рассматривал высокие своды огромного помещения, большущий стол, изогнутый полумесяцем, который стоял на возвышении так, что у человека за трибуной создавалось впечатление, будто бы он отвечает перед всеми членами совета разом, как перед какими-то высшими сущностями. Сейчас там стоял мастер Ганн, который, увидев, что виновники произошедшего, наконец-то, появились, вежливо поклонился совету и спустился вниз, усевшись на соседнюю скамью, где сидели несколько других мастеров из академии. Очевидно, свидетели.
Скрипучим голосом престарелый полуседой блондин вызвал к ответу Мариса. Тот поднялся с места на деревянных ногах и, пошатываясь, медленно побрёл к трибуне. Глядя на него, Эдван проникся к врагу некоторым сочувствием. Несмотря на взаимную неприязнь, он тоже искренне не понимал глупого запрета на передачу контрактов. В конце концов, если бы это знание стало доступно всем, боевая мощь города возросла бы во много раз. Вот только кланы, власть которых стояла именно на силе контракта, такой расклад не устраивал.
Марис брёл к трибуне, как к эшафоту. В глубине души он всё ещё надеялся, что отделается легко. Искренне желал, чтобы отец сжалился над непутёвым сыном. И возможно, если бы верховным судьёй был кто-то другой, у него был бы шанс избежать сурового наказания. Но увы, сегодня во главе совета всё ещё сидел Горан Морето. Во всём городе сложно было найти более рьяного блюстителя закона, чем он.
— Осознаёшь ли ты, какое преступление совершил? — ударами молота прозвучали слова главы города. Под суровым взглядом отца Марис съёжился ещё сильнее.
— Да, — тихо проговорил он.
— Кто передал тебе тайное знание семьи Джоу? Не смей покрывать подельника. Отвечай правду. Мы всё равно раскроем её, рано или поздно.
— Возможно, в таком случае нам удастся смягчить твоё наказание, — добавил Ли Джоу, с коварной улыбкой на губах.
— Это… это был Мо Ран. О… он передал мне контракт, — пробормотал Марис. Горан Морето раздражённо дёрнул щекой. Ещё бы, ведь Ран были лишь дальней побочной ветвью семьи-основателя.
— Передал ли ты ему тайное знание в ответ? — оживился вдруг толстяк.
— Да, — сказал парень, а у патриарха семьи Джоу дёрнулся глаз, — но он не смог овладеть им.
— Передал ли ты кому-либо ещё контракт земли?
— Нет, — тихо
— Хорошо. Можешь ли ты сказать ещё что-нибудь в своё оправдание?
— Нет, — голос юноши был подобен шелесту ветра, настолько тихо он говорил.
— Клянёшься ли ты перед лицом суда в правдивости своих слов?
— Клянусь.
— Уважаемый глава, — заговорил вдруг Агар Линн, — не кажется ли вам, что лишать город такого талантливого юноши было бы слишком расточительно?
Горан Морето дёрнул щекой. Патриарх Джоу криво ухмыльнулся.
— Если бы мы всегда поступали в угоду своим желаниям, то ничем бы не отличались от диких тварей, которыми движет лишь жажда нашей крови и примитивные эмоции. Лишь разум и способность принять на себя добровольные ограничения, дабы следовать законам общества, отличает нас от неразумных животных. Нарушая эти правила, мы уподобляемся диким тварям, тем самым отрекаясь от всего человеческого. И потому, для нарушителей нет прощения, — брови мужчины сошлись на переносице, — Марис Морето. За присвоение контракта земли, в соответствии с законом Города, я приговариваю тебя к изгнанию. Через три дня ты должен покинуть эти стены.
— О… отец… — тихо всхлипнул парень.
— Джина, уведи его, — раздражённо дёрнул щекой мужчина.
Больше ни один член совета не посмел возразить верховному судье. Тяжело вздохнув, Джина помогла бледному, как смерть, Марису, спуститься с трибуны и в давящей тишине увела его прочь. Воин, который стоял рядом с Эдваном, аккуратно подтолкнул его, намекая, что пора бы парню занять место предшественника. Юноша на мгновение прикрыл глаза, прогоняя волнение, поднялся со скамьи и занял место за трибуной без всякого страха, с гордо поднятой головой. Глава города, увидев такое поведение паренька, слегка улыбнулся. По его мнению, именно так должен был стоять перед судом человек. Готовый с честью принять любой вердикт, а не жаться и ныть, как какое-то ничтожество.
— Осознаёшь ли ты, за какие преступления предстал перед судом?
— Нет, — спокойно ответил Эдван. Он догадывался, что его сюда притащили за нападение на наследника Джоу и драку в академии, но всё-таки хотел услышать весь список. Чтобы знать, как, в случае чего, оправдываться.
— Тебе присваивается нападение на наследников двух кланов-основателей, покушение на убийство, а также серьёзное оскорбление благородного. Признаёшь ли ты свою вину в этих преступлениях.
— Нет. Оба раза нападению подвергся я.
— Жалкие оправдания, — выкрикнул со своего места Ли Джоу, — все свидетели утверждали, что ты грозился оторвать голову наследнику клана Джоу, а также назвал его ничтожеством без капли таланта. Твоя ненависть к благородным известна всем в академии! Однажды ты уже пытался убить двух детей из семьи Линн, и теперь попытался вновь!
Члены совета согласно закивали головами.
— Ты слышал обвинения господина Джоу. Что ты можешь сказать в свою защиту?
— Почему бы вам тогда не позвать в свидетели Лизу Морето? Все на улице видели, как Чэнь Джоу пытался избить её за неповиновение. Я лишь вступился за честь девушки и не допустил унижения. И защищался, когда мне стали угрожать силой контракта.