Убить Сталина. Реальные истории покушений и заговоров против советского вождя
Шрифт:
Предвижу логичные вопросы: знаменитые убийства великого князя и министра Плеве точно подготовил он? Нет ли здесь какой-нибудь ошибки? Не похож он на настоящего революционера, какими их все себе сегодня представляют благодаря отечественному кинематографу. Больно уж неприятный персонаж. Я сам задавал себе такие же вопросы, когда впервые услышал про Азефа более четверти века назад. Так ведь и судить по человеку нужно не по внешности, а по внутреннему стержню. Волевому мужскому началу. Я не случайно сравнил Азефа с бездной. Вот послушайте, что он сам о себе говорил: «Я местечковый еврей, который и должен был пойти в революцию. Ничего хорошего от царского режима мы не видели.
Дальнейшая жизнь главного террориста со временем станет похожа на увлекательный приключенческий роман на стыке Майн Рида и Конан Дойля. Собственно, таковой его биография действительно была, без всякого литературного вымысла. В ней в равной степени сочетались рисовка, романтизм и презрение к собственной смерти, не говоря уже о чужой. Но еще больше в этом было демонстрации собственного мессианства. Оно в конечном счете и погубило последовательно репутацию, карьеру и жизнь самого Савинкова. Но на тот момент он исполнял главную роль в пьесе, которую написал и лично поставил.
Цель была поставлена сразу масштабная: некогда размениваться на пустяки. Ликвидация министра внутренних дел и шефа корпуса жандармов Российской империи Вячеслава Константиновича фон Плеве. Исполнитель имелся. Пойти на убийство вызвался близкий друг Савинкова Иван Каляев. Но Азефу он чем-то не понравился. Несостоявшийся террорист был взбешен и даже бросил в сердцах: «В жизни не видел отвратительней этого толстопузого купца. Я служу партии и делу освобождения России. И буду работать там, где найду более нужным и целесообразным». При этом под определением «работать» подразумевается исключительно деструктивная деятельность, предусмотренная целым букетом статей уголовного уложения Российской империи.
Но Азефу не было никакого дела до застывшего в обиженной позе Каляева. Как и любой опытный террорист, он был начисто лишен сантиментов. Он составил хитрый план – взорвать карету Плеве. Но с наскока этого нельзя было сделать. Следовало предварительно тщательно изучить маршруты передвижений министра по столице, зафиксировать время в пути, проанализировать численность и расстановку охраны, выбрать место для сигнальщиков и запасного метальщика бомбы. Кроме этого, нужно было продумать пути отхода всей группы. Члены боевой организации партии социалистов-революционеров под видом извозчиков, продавцов газет и папирос вели постоянное наблюдение. Менялись местами, чтобы не привлекать к себе внимание полиции. Вечерами вся собранная информация докладывалась руководителю группы. Несложно догадаться, что это был лично Савинков.
С одной стороны, Азеф всячески одобрял и направлял подобного рода деятельность. Но с другой – деньги он любил не меньше своей революционной карьеры. Вероятнее всего, даже значительно больше. Именно поэтому он отправил своим кураторам следующее донесение: «Для покушения на министра предполагается применить динамит, коего в распоряжении имеется до двух с половиной пудов. Никого из исполнителей пока еще в Петербурге нет. Руководителя обещали прислать из-за границы, и кажется, что он уже приехал в Россию, но в Петербурге его еще нет. Министра предполагают подкараулить при выходе от одной дамы, проживающей на Сергиевской». То есть вам сообщают главное: на Плеве готовится покушение. А все остальные детали, которые гораздо важнее с этой точки зрения, оказались классической обманкой. Именно она и позволила Савинкову совершить в конечном итоге то ставшее легендарным убийство.
18 марта 1904 года все должно было пройти по тщательно разработанному
Первый блин почти всегда и у всех выходит комом. После недолгих размышлений Савинков решается довести убийство Плеве до конца. Он меняет легенду. Теперь он – преуспевающий представитель английской фирмы. Живет в роскошной квартире на улице Жуковского. Рядом с ним гувернантка. И лишь очень немногие знают, что и она – боевик. Дора Бриллиант, пошедшая в революционное движение из очень зажиточной еврейской семьи. Также рядом с Савинковым находится лакей. Это Егор Сазонов, который и станет через несколько дней убийцей министра внутренних дел Российской империи.
Рассчитано все, вплоть до последней мелочи. Члены боевой организации эсеров отказываются от покупки автомобиля, хотя на этом настаивал Азеф. Нечего тратить попусту деньги, и без машины ликвидация состоится. Савинков скажет в те дни в разговоре с Каляевым: «Жертвую собой – для себя. Потому что я этого хочу, тут моя воля решающая. Я, может быть, буду бороться одиночкой, не знаю. Но иду только до тех пор, пока сам хочу идти, пока мне радостно идти и бить тех, кого я бью!» Жить Плеве оставалось несколько месяцев.
15 июля 1904 года. Савинков с задумчивым видом, тщательно скрывая волнение, смотрит вслед уходящему на убийство министра Сазонову. Тот одет в форму железнодорожника. В руках – пятикилограммовое взрывное устройство, завернутое в газету и перевязанное веревкой. Так удобнее нести. Пройдет несколько часов, и «адская машина», как называли бомбу современники, окажется под каретой Плеве. Взметнется столб дыма и пыли. Министр в последний момент попытается заслониться руками. Куда там, смерть будет мгновенной. Сазонов чудом останется жив. Он попытается крикнуть «Да здравствует революция!», но потеряет сознание от потери крови.
Савинков продемонстрирует поразительное самообладание и лично придет на место убийства. Презрительно оттолкнет ногой окровавленный кусок мяса, считая, что это все, что осталось от Егора в результате неудавшегося покушения. Только потом он увидит в газете портрет министра в траурной рамке и поймет: все получилось так, как он и задумывал. Из столицы Савинков отправится в Москву, чтобы сообщить все подробности успешной операции Азефу.
Быть террористом Савинкову понравилось. О своих прежних принципах он больше никогда не вспоминал. Вычеркнул эту главу из собственной жизни. Теперь это был уже совершенно иной человек. Убийца, воспевающий перед соратниками свое полное презрение к гильотине. Интересно, что в департаменте полиции на лидера эсеровских боевиков тогда составили следующую характеристику: «Представляет собой наиболее опасный тип противника монаршей власти, ибо он открыто и с полным оправданием в арсенал своей борьбы включает убийство. Слежка за ним и тем более предотвращение возможных с его стороны эксцессов крайне затруднительны». Но дальше в решении стоящей перед ними проблемы не пошли. Эпоха ледорубов и коробок шоколадных конфет со взрывчаткой придет еще не скоро. А на ниве уголовного уложения Империи приходилось уповать исключительно на удачу.