Убить Сталина. Реальные истории покушений и заговоров против советского вождя
Шрифт:
Стоит ли удивляться, что 14 ноября 1923 года присяжные огласили потрясающий вердикт: большинством в девять голосов против пяти признать Мориса Конради действовавшим под давлением обстоятельств, вытекавших из его прошлого, и, стало быть, не подлежащим уголовному наказанию. Судья также обязал террористов возместить судебные издержки и ходатайствовал о высылке Полунина из страны за злоупотребление правом убежища и нарушение общественного порядка. Европейская пресса не скрывала своего восторга. Вот характерный пример публикаций тех дней: «Это, несомненно, осуждение большевистского режима в том, что в нем является противоречием общечеловеческой этике и праву. Это
В Советской России вердикт суда был встречен соответственно. По стране прокатились многотысячные митинги протеста. Трудящиеся требовали строго покарать убийц. Риторика также была показательной. Все то, что многие привыкли отождествлять исключительно с 1937 годом, впервые прозвучало именно тогда. Тут вам и «сучий куток эмиграции, возглавляемый монархистской сволочью», и «мутная пена буржуазно-контрреволюционных кадетов», и мой самый любимый пассаж: «Убийство и грабеж в соединении с хамством, пьянством и развратом дали такой букет, что хоть сейчас без экзамена ступай в равноапостольные». Согласитесь, сказано очень сильно. Я бы так не смог. Талантливые тогда люди работали в ведомстве агитации и пропаганды.
Тон всему процессу всенародного негодования задавала, разумеется, газета «Правда». Ассортимент был необычайно широк. От «Пролетариат глубоко врежет в памяти своей приговор лозаннского суда, чтобы при случае его вспомнить» до «Оправдала убийц товарища Воровского международная шайка, которая выбрала место, время и обстановку». Венчал все это необычайно простой посыл, чтобы осознал каждый закипевший разум возмущенный и никогда больше не задавал дополнительных вопросов: «Международные организаторы обеспечили оправдание физическим убийцам. Пусть трудящиеся всех стран запомнят этот главный урок лозаннского суда». В дальнейшем эта риторика будет доведена до абсолюта во время судов над Тухачевским и Бухариным. Пока же это была лишь скромная проба пера.
Судьбы террористов сложились по-разному. Конради предпочел надолго исчезнуть из Европы. Он провел несколько лет во французском Иностранном легионе в Африке, но карьеры не сделал. Незадолго до присвоения ему офицерского звания сержант Конради ударил своего командира. За дело: тот обозвал георгиевского кавалера «русской свиньей». Терпеть такое штабс-капитан не собирался. Его изгнали из Иностранного легиона. Все известные сегодня сведения о его дальнейшей жизни весьма противоречивы. Даже дата смерти и место захоронения точно неизвестны. Судя по косвенным свидетельствам, Конради принял участие во французском Сопротивлении в годы Второй мировой войны и ушел на суд Божий в 1946 году.
Полунин умер 23 февраля 1933 года при странных обстоятельствах. Дата дала возможность современным «пикейным жилетам» построить могучую конспирологическую теорию: его ликвидировала Лубянка. За единственное доказательство берут знаменитые слова Дзержинского: «Мы доберемся до негодяев». Сказано это было на траурном митинге в Москве. Однако до сих пор не найдено ни одного документа, подтверждающего причастность советских спецслужб к смерти Полунина. А без этого любая теория, даже самая красивая и гладкая, сразу перестает выглядеть убедительно. Что, впрочем, не мешает некоторым людям искренне верить в нее и активно проповедовать.
Следующим актом политического террора против руководителей страны стало убийство Петра Войкова. Об этом я достаточно подробно писал в книге «Крах великой империи». Повторяться не будем, а переходим к апогею 20-х годов: «Союз национальных террористов» и генерал
Остаток состоит в том, что биография Кутепова, которую сегодня успешно сложили отдельные историки и публицисты на основе широчайшего наследия русской эмиграции, подверглась значительным правкам. Из нее выпали все нежелательные фрагменты. Поэтому я сначала вам покажу, каким Кутепова представляют современной российской публике, а потом – то, что от нее в большинстве случаев утаивают. Совершенно понятно почему. Русский боевой генерал, как это ни прискорбно, не исключал возможность применения против граждан СССР бактериологического оружия. И в дальнейшем те, кто вступил на зыбкую дорогу «хоть с чертом, но против правительства», неизменно апеллировали к Кутепову и его опыту борьбы.
Мало кто из руководителей Белого движения на юге России получил такую известность, как Александр Павлович. Его образ (конечно, полностью отрицательный) был отражен в десятках советских кинофильмов. Вспомнить хотя бы знаменитый сериал «Операция «Трест». Кутепов там – наиглавнейший подлец и палач, пробы негде ставить. Он сам на ком угодно ее поставит. На фоне его высокопревосходительства даже боевики вроде Захарченко воспринимаются не такими уж плохими. Любили Родину, вовремя не разобрались в революции, продолжили заблуждаться в эмиграции. А вот Кутепов – это последовательный и принципиальный враг.
Ни один человек в Гражданскую войну не заслужил столь противоречивых оценок собственных соратников: с одной стороны – хам и военная бездарность, а с другой – железный полководец и офицер исключительной храбрости. Последний командир лейб-гвардии Преображенского полка полковник Кутепов 24 декабря 1917 года вступил в ряды Добровольческой армии и был назначен начальником гарнизона Таганрога. Он сформировал офицерский отряд всего из 200 человек и в течение целого месяца, в морозы и стужу, бессменно стоя на позициях, отбивался от превосходящих сил большевиков. «Горсть побеждала тысячи», – восторженно писали в те дни газеты Всевеликого войска Донского и окрестных территорий. Генерал Деникин, вернувшийся однажды после объезда Таганрогского района, делился впечатлениями: «Там бьются под начальством Кутепова такие молодцы, что, если бы у нас было 30 тысяч таких людей, мы бы с ними сейчас же отвоевали у большевиков всю Россию». Не нашлось тогда в стране столько сторонников генерала Корнилова, готовых идти за ним. В Добровольческой армии было всего 4 тысячи офицеров и гимназистов.
В ночь на 23 февраля (по новому стилю) 1918 года Добровольческая армия ушла в свой легендарный Ледяной поход. Уходила, как писал генерал Алексеев, чтобы зажечь светоч среди охватившей Россию тьмы. Полковник Кутепов был назначен командиром 3-й роты офицерского полка под командованием генерала Маркова. Их шутливо называли гвардейцами, ведь основу составляли офицеры элиты русской армии – лейб-гвардии Семеновского и Преображенского полков. Несмотря на всю свою ненависть к большевизму, марковцы считали, что большая часть народа просто одурачена пропагандой, и по возможности старались избегать ненужного кровопролития. Однажды в одной из кубанских станиц при отступлении большевиков какой-то парень лет двадцати кинул винтовку и скрылся в хате. Добровольцы схватили его и повели на расстрел. Отец и мать бросились за ними, умоляя простить сына. На них не обращали внимания.