Убить Сталина
Шрифт:
— Как это ему удалось уйти? — строго спросил Абакумов.
— Тот же самый вопрос я задал и командиру, проводившему задержание. Он объяснил мне, что этот фон Фелькерзам был окружен и, можно сказать, находился у них в руках, но потом неожиданно стал «качать маятник», стреляя одновременно из двух пистолетов, причем делал это настолько искусно, что нельзя было даже поднять головы. Воспользовавшись замешательством, он скрылся в лесу. Было организовано преследование, но, к сожалению, враг ушел…
— Узнали, кто он такой?
— О нем практически ничего не известно, только имя. Судя
— Например?
— Им известны имена и даже привычки некоторых руководителей подразделений охраны. Простым оперативным путем получить такие данные невозможно. На это же указывает наглость и самоуверенность, с которой действуют диверсанты. Не исключено, что они собирались напасть на дачу Сталина по команде именно этого человека.
— И чья же это может быть команда? Кто этот человек?
— Человек, которому выгодна смерть товарища Сталина. Я не удивлюсь, что это может быть лицо, входящее в самые верхние эшелоны власти, — Марков не посмел назвать фамилию.
— Понятно, к чему ты клонишь, — невесело хмыкнул Абакумов.
— Что касается этого фон Фелькерзама, то не исключено, что он имел какие-то дополнительные инструкции. Во всяком случае, Грейфе несколько раз в присутствии группы намекал на какую-то особую его роль. Но об этом точно ничего пока не известно.
— Продолжайте искать этого фон Фелькерзама. Уверен, что он скоро объявится в Москве.
— Есть еще одна неприятная новость, товарищ заместитель наркома обороны.
— Что такое?
— Убит Бычков. Наружным наблюдением было установлено, что накануне убийства его посетил адъютант Берии — Иван Лысенков.
— Значит, обрубают концы?
— Получается, что так, товарищ заместитель наркома обороны.
Глава 33 ДЕСАНТИРОВАНИЕ
Когда ждешь, то время всегда тянется медленно и особенно сильно хочется курить. Говорят, что вспышка спички видна на расстоянии нескольких километров. Так что с самолета можно заметить эту вспышку раньше, чем послышится шум моторов. Ермолаев посмотрел на часы. По времени самолет должен был находиться в точке выброски уже полчаса назад, однако его до сих пор не было.
Торопливо подошел радист.
— Товарищ капитан, получено сообщение, что ожидаемый самолет угодил под обстрел наших зениток. Его сбили километрах в двухстах отсюда. Приказано перекрыть дороги, ведущие на Смоленск, и задерживать всех подозрительных. Особенное внимание следует уделять мотоциклистам.
— Хорошо, — разочарованно протянул Ермолаев, понимая, что ему предстоит еще одна бессонная ночь. — Передай, что задачу понял, начинаем выполнять.
Смеркалось.
Командир экипажа, высокий немец с гладко зачесанными черными волосами, неторопливо курил. На летной форме никаких знаков различия, полевое кепи небрежно заправлено под ремень. Докурив, он щелчком отшвырнул окурок далеко в сторону и слегка попинал ногой по каучуковым гусеницам самолета. Задрав голову, посмотрел на четырехмоторный гигант «Арадо-332». Машина была спроектирована специально по заказу Главного управления имперской безопасности для особо сложных операций. Кроме укрепленной обшивки, проверенной в специальных лабораториях, самолет имел особые каучуковые гусеницы с двадцатью колесами, благодаря которым был способен приземляться даже на болотах и вспаханном поле.
Командир экипажа был горд, что именно ему выпала честь управлять таким необычным гигантом.
В хвостовой отсек несколько солдат закатывали мотоцикл с коляской. Получалось у них плохо, мотоцикл, будто бы упираясь, постоянно соскальзывал с трапа. Был момент, когда он едва не упал на землю, но высокий ефрейтор в форме люфтваффе успел подставить плечо, спасая машину от неминуемого падения. Очень хотелось верить, что дорога мотоцикла из самолета окажется не такой трудной.
Маврин невольно хмыкнул. Вот было бы дело, если бы запланированный полет сорвался из-за поломки мотоцикла. Три дня назад по приказу Кальтенбруннера в район Медведкова была заброшена группа парашютистов, которые должны были подготовить площадку для приземления и встретить самолет. Сразу же после приземления они доложили о том, что десантировались благополучно и приступили к расчистке территории, чтобы принять самолет.
Что означало задержать самолет еще на одни сутки?
По существу, это равносильно краху всей операции. Расчищенную площадку может заметить кто-нибудь из местного населения и сообщить куда следует. Или диверсанты будут обнаружены и уничтожены.
Наконец мотоцикл вкатили в салон самолета, и солдаты облегченно перевели дыхание. Вот теперь можно и закурить. Образовав круг, они потянулись за сигаретами. Маврина неизменно удивляла привычка немцев пользоваться исключительно своими сигаретами. Редко можно было наблюдать картину, когда кто-то из солдат угощает собравшихся куревом.
Вот и сейчас каждый достал свою пачку и вытащил по сигарете. А вот огонек нашелся у одного — зажигалка, сделанная из «лимонки», — у того самого белобрысого ефрейтора, что предотвратил падение мотоцикла. По большому счету за подобную расторопность полагалась бы награда, ведь не каждому удается спасти от провала столь тщательно подготовленную операцию. Щелкнув зажигалкой, ефрейтор аккуратно дал прикурить остальным.
Маврин ожидал, что к отлету подъедет сам Кальтенбруннер, лично отвечающий за операцию перед Гитлером, или, во всяком случае, кто-нибудь из его ближайших помощников. Но время стремительно приближалось к назначенному часу, а высокое начальство так и не появилось.