Убить в себе жалость
Шрифт:
Олег мысленно посоветовал обратиться на фабрику по производству пластмассовых изделий. Хотя и там не в курсе, что бывший начальник, сам того не подозревая, носит очень и очень спортивную кличку. И никогда не узнает об этом.
В груди Шустова вдруг возникло легкое волнение, губы тронула грустная улыбка: человек, которого разыскивает Рожнов, сидит перед ним. Он готов был сказать об этом, но что-то заставило его изменить решение. Может быть, дело заключалось в некоем противоречии Рожнова: только что он высказался, что исправлять что-либо поздно — дело по Яцкевичу постараются забыть, и вот он заявляет, что поиски неизвестного ведутся довольно активно.
Вроде бы ничего удивительного, но Олег
А полковник отнесся к предложению Белоногова скептически, вряд ли, думал он, кто-то в отряде знал о связях Яцкевича. Однако отрицать такой факт нельзя, и он посоветовал Сергею действовать осторожно. Можно было самому осведомиться у Шустова, например, но в определенной обстановке у Сергея это получится более естественно.
Он не мог успокоиться, размышляя о неизвестном Василии со странным прозвищем. Еще куда ни шло — Кемеровский, например, или Астраханский, но вот Олимпийский… Кем бы он ни был, придется начать его поиски, пока Белоногов прощупывает товарищей, Рожнов будет пробивать кличку Олимпийский по своим каналам. Причем нужно торопиться, еще неизвестно, кто он такой, можно предположить, что тесно связан с правоохранительными органами, если не сказать большего. Именно от этого Рожнов и будет отталкиваться, решая, как поступить дальше. Возможно, ничего серьезного, но как знать, как знать, Яцкевич напоследок поставил Рожнова в весьма щекотливое положение, как бы не погореть, справедливо размышлял он.
Михаил не смог не одобрить действий Белоногова, тот действовал четко, решительно, у него был единственный шанс обезопасить себя и Рожнова, им он и воспользовался.
— Я позвоню? — спросил Олег, кивая на телефон.
Рожнов разрешил. У него была отличная память, по привычке, но отнюдь не подозревая в чем-то подчиненного, он машинально отметил, что номер, набранный Шустовым, принадлежал его бывшей жене. "Дочери звонит", правильно рассудил он.
Дочь Олега родилась в мае — "маяться будет", часто говорили им, а они с женой пошли еще дальше и назвали девочку Майей. Она сама сняла трубку, отвечая на звонок. Олег отметил, что голос девочки прозвучал в трубке радостно.
Рожнов поступил тактично настолько, насколько позволяла ситуация: отошел к окну. Слегка прикрутив жалюзи, смотрел на улицу, несмотря ни на что, подумывал о сегодняшнем вечере с Архиповой: как только проводит Олега…
Бросив взгляд через плечо, увидел улыбающегося товарища, записывающего что-то в записную книжку и коротко отвечая дочери: "Да… Конечно, Майечка… Обязательно…"
Олег закончил разговор с дочерью и с минуту сидел молча. Наконец, со вздохом хлопнул себя по коленям, встал и, прощаясь, протянул Рожнову руку.
— Поеду… Лягу сегодня пораньше, вчера не выспался.
Полковник ответил на рукопожатие и проводил подчиненного взглядом.
Олег вышел и прикрыл за собой дверь. Не теряя времени, достал из кармана записную книжку и вырвал страницу, на которой во время разговора с дочерью написал несколько слов.
Шустов рисковал, но другого выхода у него не было. В крайнем случае, мог объяснить потом Рожнову о своих подозрениях, что полковнику могло не понравиться только с известной уже позиции: нельзя давать волю подчиненным думать больше положенного.
Казалось, Архипова была сделана из камня, она взяла записку и положила ее в ящик стола, — даже читать сразу не стала.
"Молодец, баба!" — одобрил ее действия Олег.
— До свидания, Ира, — попрощался он, улыбнувшись майору службы безопасности.
— Всего хорошего, Олег, — так же улыбкой ответила женщина.
70
— Привет, — поздоровалась Архипова, совсем
Олег посторонился, пропуская гостью.
О своем визите Ирина предупредила Шустова телефонным звонком, но он не ожидал увидеть ее так рано: со времени короткого разговора прошло не больше десяти минут, скорее всего звонила по сотовому, из машины. А ведь могла не застать хозяина. Хотя… черт ее знает… Сумела, судя по всему, определить заранее, что Олег в это время окажется дома. Опасная барышня, игры с ней так же рискованны, как с Рожновым.
Несмотря на серьезность предстоящего разговора, Олег неприлично долго осматривал гостью, особенно сконцентрировавшись на ее пышной груди. Когда был подростком, у своего подъезда увидел красивую незнакомку лет двадцати, удивительно похожую на Ирину, и буквально прирос глазами к ее бюсту. Незнакомка едва ли обратила внимание на разинувшего рот подростка, а может, и приметила. Она грациозно прошла мимо, а сосед, наблюдающий эту сцену, бросил тринадцатилетнему Олегу: "Хорошо бы, да нечем". И рассмеялся, сволочь: не себя имел в виду, а паренька.
Архипова прошла в комнату и уселась на диване. Олег предложил ей сигарету и устроился рядом.
— Я проверила то, о чем ты просил, — начала Ирина.
Шустов полушутливо мысленно продолжил: "Центр не давал Рожнову распоряжения на устранение такого-то числа…"
Его мысли почти совпали со словами Архиповой. Дальше она сказала:
— Теперь поговорим о тебе, Олег. — И вопросительно замолчала.
Черт… Ее вольная поза, словно со сна припухшие губы не располагали к серьезному разговору. Как только Рожнов сдерживается, посочувствовал начальнику Олег. А почему, собственно, он должен сдерживаться? Хозяин подогнал воображение; ставший с недавнего времени неприятный образ Михаила и рядом не стоял с этой красивой женщиной. Ему же хуже, Олег еще раз выразил соболезнование начальнику. Невольно сравнил Архипову со своей женой; и снова эпизод из прошлой жизни. Они прожили вместе год или два, опять же по молодости, к тому же Олег был слегка выпивши, возвращаются из гостей, впереди стройная девушка: длинные ноги, соответствующая походка, и Олег (вот сейчас это можно назвать не по молодости и даже не по глупости, а просто от незнания женщины) сообщил жене: "Знаешь, у тебя такие же ноги". Сообщил без задней мысли, высказал комплимент. И тут же пожалел об этом, потому что жена, освободившись от его руки, с ненавистью выкрикнула: "Ну спасибо тебе!"
Сколько им было тогда — по двадцать с небольшим?
Они уже три года не живут вместе. Глупо назвать привычкой сравнивать кого-то, порой на это нет моральных причин, — а нужны ли они? — а он все сравнивает; и чем больше времени проходит, все больше убеждается, что его жена…
Олег подавил в себе желание горько усмехнуться.
— Вообще-то разговор не обо мне, — сказал он, возобновляя беседу.
— Ну хорошо, — отозвалась гостья, — назови конкретного человека.
— Андрей Яцкевич, — ответил Олег. — В тот день, о котором я упомянул в записке, по приказу Рожнова он убрал одного человека. Ни имени его, ни фамилии я не знаю.
— Это точно?
— Ты о фамилии?
— Нет, об имени.
Олег отметил, что она даже язвит красиво.
Он предложил гостье пиво. Ирина отказалась. Олег прошел на кухню, налил себе разрекламированного тульского и вернулся на место.
— Яцек работал "вальтером", на подстраховке был Оганесян. Примерно на восемьсот шестидесятом километре Андрей убрал клиента. Спустя сутки на том же месте обнаружили труп Яцкевича. Со стопроцентной уверенностью могу сказать, что Андрея убрал Сергей Белоногов.