Убить в себе жалость
Шрифт:
— Расскажи, что за обоюдный интерес. Мне не нравится, когда мои люди самовольно контактируют с кем-то из казенных личностей. Потом я спрошу у тебя, почему ты не доложил мне обо всем вовремя. И еще один вопрос. Я заметил, что ты меня стал недолюбливать. Это оттого, что я стал твоим начальником?
Шустов пожал плечами.
— Наверное, дело не в тебе лично, Миша. Я вообще не люблю начальство.
— Ну хорошо… Сергей, случайно, не рассказал своему брату, где и кем он работает?
— Лишний вопрос, — нехотя ответил Шустов. — Поговорим на эту тему после операции, ладно?
— Нет, — жестко отрезал Рожнов. —
— Мне кажется, ты этого не сделаешь.
Полковник что-то пробурчал себе под нос и возобновил разговор:
— Итак, что за неприятности у Ширяевой?
9
На следующий день ровно в восемь часов утра, приняв ванну и уложив волосы феном, Ширяева вышла на балкон и сразу же увидела у подъезда фигуру Сергея Белоногова. Она окликнула его по имени и показала рукой, чтобы тот вошел.
На кухонном столе стояла чашка с кофе, в пепельнице тлела сигарета. Валентина предложила гостю стул и взяла чашку в руки.
— Я принес, — парень сделал попытку вынуть из полиэтиленового пакета газетный сверток.
— Одну минуту, — остановила его Ширяева, — не так быстро.
Предостережение судьи показалось Белоногову неуместным, словно он собирался извлечь из пакета ствол. Сергей приподнял бровь: "Что-то не так?"
Валентина, отвечая на его немой вопрос, пожала плечами.
— Сейчас я допью кофе, и мы с вами прогуляемся. Не против?
— Да в общем нет.
— Ну вот и хорошо. Кстати, у вас есть документ, удостоверяющий вашу личность?
— Да, — с некоторой запинкой ответил Сергей.
— Вот и отлично. Иначе бы вам пришлось вернуться домой за паспортом.
— Могли бы предупредить меня заранее.
— Вот этого, увы, с целью собственной безопасности, сделать не могла. Посидите здесь, через пару минут я буду готова.
С сигаретой в руке Ширяева вышла из кухни.
Когда они покинули квартиру, Валентина предложила парню:
— Если вы стесняетесь идти рядом со мной, можете следовать сзади.
Сергей отверг ее предложение. Пока он не понимал, что задумала судья. Она не взяла деньги в квартире — это понятно, Ширяева опасается, что он мог заявить в милицию, в этом случае деньги в пакете меченые. Что последует вслед за передачей денег — очевидно. Однако она не могла не догадываться, что в любом месте, если действительно он ведет с ней нечестную игру, ее возьмут с поличным, так как в этом случае за ними должны следовать оперативники. Также он отметил, что она ни разу не оглянулась, чтобы визуально определить слежку, вела себя совершенно спокойно и уверенно.
Когда они остановились у перекрестка, дожидаясь зеленого сигнала светофора, Ширяева осведомилась:
— Да, я забыла спросить: деньги, которые вы принесли, в валюте или рублях?
— Доллары, — коротко ответил Белоногов. По идее, этот вопрос судья должна была задать, когда он еще находился в ее квартире, однако она преднамеренно, как показалось Сергею, разбила свою заинтересованность на несколько этапов. Черт ее знает, что у нее на уме.
— Отлично, —
Оператор в отделе обмена валюты улыбнулась Ширяевой, узнав ее. Эта женщина поступила грамотно, когда вчера сделала заказ на обмен крупной суммы валюты. Обычно клиенты так не делают, приходят, чтобы обменять доллары, а в кассе не оказывается достаточной суммы. Приходится приносить неоправданные извинения.
— Вы принесли? — спросила она.
— Да, — улыбнулась в ответ Валентина и подозвала к окошку Сергея. — Вот молодой человек, который хочет обменять валюту.
Белоногов понял. Ширяева все рассчитала правильно. Если у него меченые деньги, то это обнаружится, как только оператор будет проверять их на подлинность под кварцем: надпись, сделанная специальным люминесцентным составом, проявится. На этот счет у работников сберегательного банка были особые инструкции, а любая задержка выдачи денег должна была послужить для судьи знаком опасности, потому что она загодя договорилась с оператором сберкассы, и деньги были готовы к выдаче. Как бы то ни было, Ширяева оказывалась в стороне, уличить ее в получении взятки было невозможно.
Кроме пометки денег химическим спецсоставом, существовал и другой способ уличения. С купюр делают ксерокопии, а после дачи взятки сравнивают номера. Но и в этом случае Ширяеву нельзя было привлечь к ответственности, так как после обмена при ней будут совсем другие дензнаки. А волокита с привлечением работников Сбербанка затянется и неизвестно чем закончится.
— Желаю удачи, — Валентина обворожительно улыбнулась Сергею и вышла из сберкассы. Обернувшись, парень увидел ее, стоящую за окном. Она помахала ему рукой.
— Пожалуйста, документ, удостоверяющий вашу личность, — попросила оператор, проверив и пересчитав деньги.
Белоногов протянул ей паспорт.
Да, судья все рассчитала правильно, а сам Сергей вел себя крайне неосторожно. Все вроде бы позади, но он должен был подумать о том, что может подвести полковника Рожнова, если бы сама Ширяева с помощью правоохранительных органов захотела уличить его во взяткодательстве. Смысл? Черт ее знает… Можно было предположить, что на судью надавили и, учитывая тему ее первого разговора с Сергеем, посоветовали не отказываться от денег. Чтобы все выглядело достаточно естественно, предложили удвоить ставку, и он сразу же клюнул, поверив судье.
И брат ничего не заподозрил, их мысли были заняты только благополучным исходом дела. К тому же Сергей посоветовался с Олегом Шустовым, и тот, одобрив, разрешил Сергею действовать самостоятельно.
Из раздумья его вывел голос кассирши. Он расписался в квитанции и сложил пачки с деньгами в пакет.
Валентина снова отвергла попытку Сергея вручить ей деньги, озадачив его в очередной раз.
— Вернемся ко мне домой, — предложила она.
Разложив на кухонном столе деньги, Валентина задумалась. Оставлять двести пятьдесят тысяч рублей в квартире было опасно, брать с собой — глупее не придумаешь: судья, в сумке которой лежит крупная сумма денег. Допустим, в туалет она может сходить, прихватив с собой сумку, но вот в зал заседаний и в совещательную комнату ее с собой не возьмешь. Во время совещания секретарь — чем черт не шутит — может открыть ее сумку.