Убить волка

Priest P?

Нехватка марионеток также становилась обычным явлением в это тяжелое время. Те, кто занимался производством фермерских марионеток, постепенно все чаще показывали свою раздражительность. Со временем разнесенные по нескольким фракциям механики, торговцы, землевладельцы и фермеры начали понимать, что они уже не зависели друг от друга, что каждый сам по себе, и теперь они могли быть только врагами.

Муж этой женщины отказался сидеть сложа руки, пока другие, выражая свой гнев и недовольство, пытались чего-то добиться. Он отправился на юг в

поисках работы вместе со своими земляками. С момента его отъезда от него не было никаких известий...

К тому времени в семье этой женщины заболел старый свекр. Совсем еще маленькие дети не могли помогать по хозяйству. В это же время из деревни уехал и деревенский лекарь, ведомый скукой из-за отсутствия работы. У женщины не оставалось иного выбора, кроме того, как в одиночку повсюду искать любого другого врача, неся на себе отца мужа.

Услышав эту историю, Чэнь Цинсюй нахмурилась.

— Юг? На юге в этом году произошло масштабное наводнение. И после бедствия там еще ничего не привели в порядок. Как можно искать там работу?

Женщина в растерянности опустила взгляд. Она всю жизнь провела в горной деревушке и не знала ничего за пределами кусочка земли под собственным домом. Она не догадывалась, что в этом мире есть другие места, где могло произойти все что угодно.

Выписывая рецепт, Чан Гэн поинтересовался у женщины:

— Смогла ли тетушка в этом году получить пищевое довольствие?

Услышав вопрос, женщина взглянула на лежащего в кровати свекра и с грустью поведала:

— Честно говоря... Нет. Я... уже в том возрасте, когда человек не готов драться за еду у дверей чиновников. К счастью, в этом году цены на продовольствие были довольно низкими. В семье оставалось немного сбережений, и мы пока могли себе позволить кое-что купить.

Чан Гэн догадывался, что эти люди принадлежали семьям, работавшим фермерами на протяжении нескольких поколений – они не привыкли тратить деньги. Каждая подобная трата походила на пронзающий сердце нож. Иначе почему она не вызвала повозку, а решила тащить свекра на своей спине, преодолевая тысячи дорог шаг за шагом на своих двоих?

— Разве у императорского двора нет общественной земли? – поинтересовалась Чэнь Цинсюй. – Я слышала, что после того, как ежегодно в императорскую казну поступает собранный налог, назначенный чиновник обязан распределить ресурсы между простыми людьми.

Женщина горько улыбнулась и ответила:

— Нашу землю запретили использовать для посадки семян – она заброшена уже два года.

— Почему? – спросил Чан Гэн. – Из-за обедневшей почвы?

— Я слышала, это потому, что наш дом и поля находятся рядом с усадьбой одного чинуши. Начальник округа хотел воспользоваться этой землей, чтобы построить на ней молельню. Но представители вышестоящих рангов по каким-то причинам отказывали ему. Обе стороны ходили туда-сюда. В конце концов, они так и не пришли к согласию. С тех пор земля пришла в запустение.

После слов женщины все в комнате замолчали.

—

Три доли гор и шесть долей рек, а им нужно только одно поле, но и его они погубили, – вздохнула Чэнь Цинсюй. – Как эти люди вообще...

Чан Гэн молчал. Никто не знал, о чем он думал. Он быстро закончил выписывать рецепт и протянул его Чэнь Цинсюй на проверку.

— Мм... Все в порядке. Сестра, пожалуйста, пройдемте со мной – у меня осталось в запасе немного лекарств, и вам не нужно будет волноваться об их покупке, – она провела женщину в дальнюю комнату, где хранились снадобья. Все это время молодую госпожу неустанно продолжали благодарить за помощь.

Когда они ушли, солдат из Черного Железного Лагеря сразу почувствовал облегчение и неспешно подошел к Чан Гэну. Рядовой не проронил ни слова – просто следовал за ним. Чем бы молодой человек не собирался заняться, солдат закатывал рукава и старался сделать это для него первым.

Ему понадобилось немного времени, прежде чем он взялся за бумагу и перо. Записав первое предложение, он произнес твердым голосом:

— Молодой господин хорошо знаком с этим местом.

— Мм... Я часто останавливаюсь здесь, когда езжу в Чжунгуаньцунь, – ответил Чан Гэн.

Что?! Одинокий мужчина и одинокая женщина?!

Солдат зарделся. Внезапно он понял всю важность своей миссии. Если он с ней не справится, то возможно, когда он вернется, Аньдинхоу собственным ножом превратит его в плевательницу.

Чан Гэн заметил выражение лица рядового. Он выглядел так, будто секунду назад его ударило молнией. Однако теперь Чан Гэн сообразил, о чем раздумывал этот солдат и быстро, с улыбкой на лице, пояснил:

— О чем ты подумал? Разумеется, это дом госпожи Чэнь, но большую часть времени ее не бывает дома. Обычно здесь пусто.

Ее друзья из Цзянху, кто бы из них сюда ни приехал, могли отдохнуть тут несколько дней. Если случалось так, что она тоже бывала дома – женщины могли остаться, но мужчинам приходилось искать себе другое место. Я хотел предложить вам отдохнуть здесь пару дней, однако госпожа Чэнь вернулась, и нам двоим необходимо найти постоялый двор.

Молодой солдат расслабился, и его сердце почувствовало облегчение.

— Ох... – выдохнул он про себя.

Но не успел рядовой окончательно успокоиться, как снова напрягся. Ему пришло в голову жалостливое: "Несмотря на то, что он – четвертый принц, ему бы стоило немного сэкономить денег на постоялый двор..."

Окинув взглядом поношенные одежды Чан Гэна, он не мог не выказать своего мнения:

— Если бы марш... Господин узнает, что молодой хозяин живет в таких нелегких условиях во внешнем мире, ему будет нестерпимо грустно...

Он не был хорош в беседах. Он привык выражать себя с помощью действий, поэтому – если он иногда и мог начать разговор о подобных вещах – он чувствовал себя самым искренним человеком на свете.

Однако на сердце Чан Гэна стало лишь тяжелей, и он не сумел тут же ответить солдату.