Убить волка

Priest P?

— Завтра вы отправитесь не со мной, — холодно приказал маршал. — Отправляйтесь с Его Высочеством Четвертым Принцем в столицу и не позволяйте ему и шагу сделать из города!

— Вас понял, — отчеканил солдат.

Когда городские ворота охватывает пожар, рыбе в пруду приходится плохо [6]. И Черного Орла можно обдать лютым пламенем — пух и перья его обгорят, и он превратится в плешивого петуха. Вот досада...

Ранним утром на следующий день Гу Юнь, преисполненный гнева, покинул поместье господина Яо.

Он больше не разговаривал с Чан Гэном. Уже собираясь

отправиться в путь, в конец растерявший совесть Аньдинхоу незаметно прокрался во двор и украл лежавшую на качелях бамбуковую флейту пятилетнего ребенка господина Яо.

Когда девочка проснулась и обнаружила, что ее флейта пропала, то весь день рыдала от горя.

Гу Юнь вернулся на границу гораздо быстрее, чем добирался в Цзяннань. И первое, что он произнес, когда приземлился:

— Приготовь лекарство.

Шэнь И спросил со строгим лицом:

— Ты до сих пор можешь слышать?

— Да, — ответил Гу Юнь. — Но это ненадолго. Если есть что-то важное, говори быстро.

Шэнь И достал несколько листов бумаги.

— Это признание Ша Сецзы [7]. Его никто не видел. Я лично допрашивал его и ждал, когда вернется маршал, чтобы принять решение.

Гу Юнь принялся читать признание, одним взглядом охватывая десять строк [8]. По пути к шатрам он внезапно остановился и скомкал бумагу в руке.

В эту секунду выражение его лица внушало неподдельный ужас.

Ша Сецзы вторгся на Шелковый Путь исключительно из-за его удачного расположения. Но его истинной целью была Лоулань. В его руках, стоит думать, была лоуланьская карта сокровищ, а «сокровищем», на удивление, оказалась шахта цзылюцзиня.

— Маршал, — приглушенным тоном обратился Шэнь И. — Это очень серьезное дело. Доложить о нем императорскому двору?

— Нет, — быстро ответил Гу Юнь.

Задумавшись, он спросил у Шэнь И:

— Где карта?

Шэнь И говорил шепотом, но довольно четко, чтобы Гу Юнь мог его расслышать:

— Ша Сецзы сделал татуировку на животе.

— Разве он не сообщил, откуда он ее взял?

— Ее украли, — ответил Шэнь И. — Эти пустынные головорезы бесчинствуют на всех четырех сторонах света и никого не боятся. Они грабят всех, с кем столкнутся: людей Великой Лян, небольшие страны на западной границе, западных иноземцев. Даже сами бандиты не знают, откуда у них взялась эта карта — она просто оказалась в числе награбленных ими трофеев.

— Ммм... — задумчиво прищурил глаза Гу Юнь.

Пейзаж перед его глазами начал размываться. Он смотрел на далекий процветающий Лоулань, горящий тысячами огней. На городской стене сидел лоуланьский мальчик и играл на однострунном инструменте. Он улыбался и хохотал, глядя в сторону Гу Юня.

Маршалу больше не хватало сил резвиться с лоуланьскими жителями, которые только и умели, что есть и пить. Он вернул Шэнь И скомканные листочки бумаги и приказал:

— Уничтожить свидетеля.

Шэнь И кивнул и отступил на шаг назад.

— Устрани его и избавься от трупа, скрой все следы, — Гу Юнь почти не шевелил губами, звуки точно застревали в нем. — Бандитов тоже. Просто объясни, что они собирались сбежать. У нас не было

другого выбора кроме, как уничтожить их. Это дело касается только нас двоих, и если кто-то об этом узнает — то лишь от тебя. Немедленно выясни, откуда взялась эта карта.

— Вас понял, — отозвался Шэнь И.

Через секунду он все же решил задать вопрос, волновавший его:

— Маршал, до меня дошли слухи из столицы, что Вэй-ван был заключен в тюрьму. Это так?

— Ты сам сказал, что это всего лишь слухи. Императорский указ еще не прислали. Не строй догадок и немедленно приступай к работе.

— Так точно, — быстро ответил Шэнь И.

Следы усталости не исчезли с лица Гу Юня. Он продолжал неподвижно стоять на одном месте, потирая уголки глаз. Ему оставалось только надеяться, что он не слишком остро отреагировал на эту карту сокровищ, взявшуюся непонятно откуда.

Последствия трагедии, связанной с драконами в Дунхай, еще окончательно не улеглись, а на северо-западной границе случился такой небывалый инцидент. Гу Юнь не мог избавиться от мысли, что череда этих событий далеко не случайна.

Спустя полмесяца перед Его Императорским Величеством Ли Фэном лежало две докладные записки о ситуации в Цзяннане.

Ли Фэн постучал по столу, и в рабочий кабинет Императора вскоре явился мужчина, на вид лет сорока или чуть старше, с длинной бородкой. Он принес паровую лампу. Этот человек был кровным дядей Его Величества, князем Го. Именно князь являлся любимейшим подданный императорского дворца.

Ли Фэн развернул первый доклад. Он был написан в соответствии с тем, что Гу Юнь и Яо Чжэнь обсуждали в тот день, раздавая хвалу всем цзяннаньским чиновникам от мала до велика, а затем воспевали их подвиги и прославляли добродетель. Закончив читать первый доклад, Император ничего не сказал и потянулся за вторым докладом.

Это сообщение было совершенно конфиденциально, и все, что было написано в ней, полностью отличалось от того, о чем было написано в предыдущем докладе.

«В тот день Аньдинхоу и дюжина солдат батальона Черные Орлы из Черного Железного Лагеря, появились в Дунхай и захватили главу мятежников. По признанию главы повстанцев, на его корабле находилась женщина. Она вела себя скрытно и осторожно. Она подозревается в принадлежности к Линь Юань, а также к принадлежности к старому знакомому Аньдинхоу Гу Юня».

Когда Ли Фэн закончил читать, то вновь ничего не сказал и передал обе докладные записки князю Го.

Князь Го быстро пробежался по тексту и внимательно посмотрел на совершенно бесстрастное выражение лица Императора, силясь понять, о чем же Его Величество сейчас думает.

— Ваше Величество... — начал князь Го. — Участие Аньдинхоу в этом деле... Пусть у него достаточно заслуг, но самовольно бросить свой долг...

— У него есть Черные Орлы, они позволяют ему путешествовать на тысячи ли, пересекая всю Центральную Равнину. Это дело нескольких дней. Пусть он и оставил свой пост, но он действовал не по своей воле. Только мы не уверены, как могло произойти подобное совпадение? Какую роль во всех этих делает играет Аньдинхоу?