Убить волка
Шрифт:
Гу Юнь промолчал.
Чжун Чань прищурился, а на его губах мелькнула слабая, едва уловимая улыбка. Он продолжил:
— Но, по моему мнению, чрезмерное легкомыслие не всегда идет молодым людям во благо. Из-за пережитых в детстве страданий принцу слишком рано пришлось повзрослеть. Я слышал от девчушки из семьи Чэнь, что это связано с варварским колдовством. Что ты планируешь делать?
Гу Юнь помедлил прежде, чем дать ответ.
— Чан Гэн не виноват в том, что на него пало проклятье Уэргу, — сказал Чжун Чань. — Порой мне кажется, что я чересчур осторожен, а все мои опасения — несправедливы. Будь он обычным человеком, я и слова бы не сказал — пусть поступает, как хочет. Но раз он родился в императорской семье, его судьба тесно связана с судьбой страны. Цзыси, сейчас при дворе
Гу Юнь понимал, на что намекал генерал Чжун — нельзя позволить Янь-вану заполучить слишком много власти. Лучше при необходимости всеми правдами и неправдами сдержать его амбиции, запугать его силой армии и заставить отступить.
Но Гу Юню не хотелось об этом думать, поэтому он ограничился тем, что пообещал:
— Я позабочусь о нем. Учитель может не беспокоиться.
Чжун Чань нахмурился.
— Я знаю, что мальчик вырос на твоих глазах, и ты глубоко привязан к нему. Но сколько еще ты будешь за ним приглядывать? Девчушка из рода Чэнь пока молода, но через восемь-десять лет ты уже не сможешь на нее рассчитывать. Думаешь, к тому времени разум Янь-вана останется ясным?
— Если мне суждено прожить один единственный день, я буду защищать его, — пообещал Гу Юнь. — Если однажды он действительно сойдет с ума, то я найду на него управу. Десятки тысяч солдат Черного Железного Лагеря все еще несут службу на северо-западной границе. Они не позволят ему бесчинствовать.
Чжун Чань замер, пораженный. Ему почудилось в словах Гу Юня двойное дно.
Пока эти вояки обсуждали его за глаза и попусту тревожились, Чан Гэн и Сюй Лин в сопровождении двадцати солдат добрались до городка Янчжоу в округе Цзянбэй. Поскольку их отряд трудно было выдать за беженцев, они переоделись купцами. По легенде они являлись ростовщиками из Линьань и находились под началом Ду Ваньцюаня. Из-за войны дело их зачахло, и они вынужденно отправились в Цзянбэй. Влиятельные купцы подали прошение Императору, чтобы создать предприятия вдоль Великого канала и трудоустроить беженцев. Хотя пока эту просьбу не удовлетворили, шансы на успех были довольно велики, поэтому торговый дом направил их на север, чтобы разведать обстановку.
Возрастом и внешностью ростовщик из Линьань походил на Чан Гэна. Ду Ваньцюань тщательно все подготовил: к бумагам Чан Гэна при всем желании нельзя было придраться. Они с крайне самоуверенным видом вошли в Янчжоу, зная, что их прикрытие — безупречно.
Именно благодаря Чан Гэну Ду Цайшэня теперь называли богатейшим купцом в стране. Торговый дом получил право направить прошение напрямую в Военный совет, что придавало ему значимости. Разумеется, эти купцы были куда более влиятельными, чем недавно назначенные местные чиновники. Пусть Ян Жунгуй из семейства Люй и Ду Ваньцюань особо не ладили, государственным чиновникам полагалось хоть раз принять купцов. Поскольку Ян Жунгуй вынужден был выказывать им уважение — даже чисто формальное — ему пришлось пригласить Чан Гэна на ужин в трактир «Фэйянь».
С тех пор как иностранцы вторглись в Великую Лян, вся страна пылала, количество празднований и приемов заметно сократилось, а башню Циюань до сих пор не отстроили. Сюй Лина поразило богатое убранство этого заведения. Знаменитый местный трактир «Фэйянь» иногда называли «маленькой башней Циюань». Он не обладал великолепием башни Чжайсин или смотровой площадки в Юньмэне, но выглядел даже лучше, чем башня Циюань.
В столице давно запретили подобные излишества. Это же заведение находилось в достаточно глухой провинции и могло игнорировать указы Императора. Доносившееся с верхних этажей трактира пение слышно было на другом конце улицы. Из здания то и дело выходили или заходили внутрь молодые люди и девушки в богатых одеждах.
Запинаясь, Сюй Лин потрясенно выдавил:
— Ваше Высо... Хозяин, может ли ваше поместье сравниться с подобным великолепием?
Со смешком Чан Гэн покачал головой.
— Разумеется нет. Управляющий вечно норовит израсходовать остаток средств, выделенных на содержание дома, на помощь вдовам и сиротам. Ужасный транжира. Боюсь однажды
Сюй Лин опешил, когда понял, что речь идет не о пустующем поместье Янь-вана, а о поместье Аньдинхоу. Деньги на самом деле передавались семьям солдат, которые погибли или были серьёзно ранены на службе. Несколько лет назад, еще до начала войны, государственная казна уже была пуста. Император умышленно урезал расходы на армию. Кроме того он постоянно сокращал размер денежного пособия. И без того скудные средства нередко подолгу задерживались в министерстве финансов и военном министерстве. Чиновники постоянно затягивали и усложняли процесс получения пособий, поэтому бывало, что денег совсем не поступало. Если бы Аньдинхоу лично заявился к ним на порог и потребовал причитающееся, то, возможно, дело и сдвинулось с мертвой точки, но в ближайшие годы он не планировал возвращаться в столицу. Поэтому можно было предположить, что, пока он находился на далекой границе, ему неизбежно приходилось расходовать свои личные средства на нужды армии.
Раз в мирное время дела были настолько плохи, то с началом боевых действий мудрое изречение Императора «в первую очередь ресурсы должны тратиться на обеспечение военных гарнизонов в разных концах страны» могло только усугубить ситуацию... Даже если утраченные территории через несколько лет удастся вернуть, к тому времени местные жители будут ходить в одежде с заплатками.
Чем больше Сюй Лин об этом думал, тем сильнее тревожился.
Чан Гэн прошептал:
— Боюсь, нам с тобой придется изображать голодранцев. Впрочем, это неважно. Если они хотят выставить нас дураками и поразвлечься за наш счет, то я приготовил для них забавный сюрприз.
Сюй Лин принял решение во всем слушаться Янь-вана и в точности исполнять его указания, поэтому без возражений последовал за ним в трактир с героической решимостью избавиться от продажных чиновников.
Званый ужин, на который их пригласили, давали в честь Ян Жунгуя.
Ян Жунгуя, зятя старшей сестры шилана министра финансов Люй, как раз назначили наместником Лянцзяна. Разумеется, титул это был важный, но во время войны не самый влиятельный. Далеко не вся Цзяннань находилась под контролем нового наместника — большая часть Хуайнани [1] и Северобережный лагерь уже ему не подчинялись. Таким образом в ведении Ян Жунгуя находились несколько небольших областей вблизи Янчжоу. Его в спешке назначили на эту должность, поскольку для того, чтобы стабилизировать обстановку на фронте и в тылу, вернуть утраченные земли и устроить беженцев, требовался высокопоставленный столичный чиновник. В будущем, если Великая Лян вернет захваченные врагом земли и Ян Жунгуй хорошо себя проявит, он мог сохранить пост одного из восьми наместников Императора.
К несчастью, ненасытный человек подобен змее, пытающейся проглотить слона [2]. С момента вступления в должность Ян Жунгуй был недоволен сложившейся в Цзянбэе ситуацией, поэтому часто напивался и постоянно жаловался своим дружкам, что наместник он лишь на бумаге, а на деле — рядовой провинциальный чиновник.
Руки его пока были связаны, но это не сбило с наместника Ян спесь. Семья Люй старательно его покрывала. Кроме того, он сразу не поладил с выдвинутыми Ду Ваньцюанем новыми чиновниками. Ему, разумеется, пришлось поприветствовать приезжих купцов, но сопровождали его лишь несколько скучающих бездельников-торговцев. Во время званого ужина наместник постоянно шутил и балагурил. Чжэн Кунь, не считаясь со своим высоким положением, болтал о том и сем, но тут к нему подошел слуга и что-то прошептал на ухо. Чжэн Кунь, правитель столичной области Янчжоу, вдруг резко переменился в лице, сорвался с места и покинул званый ужин.
Сюй Лин скрывался под именем Чжан Дафу. Из-за природной бледности стоило ему напиться, как лицо сразу краснело, отчего он казался человеком честным и простодушным. Сделав вид, что захмелел, он невзначай спросил соседа:
— Эй, мы всего-то три чарки с вином осушили. Почему господин Чжэн уже нас покинул?
Сидевший рядом мужчина рассмеялся и пояснил:
— А, так братец Чжан не в курсе. Наместник Ян должен был кое с кем встретиться на приеме. Вы приехали как раз вовремя! Говорят, один важный господин...