Убить Зону!

Павлов Дмитрий Сергеевич

– Алё! Есть кто живой?

Динамик хрипнул, из него раздался голос дежурного.

– Сколько окон на фасаде главного корпуса?

– Не знаю. Открывай дверь!

Сказать по правде, никому ещё в голову не пришло сосчитать окна на институтских корпусах, чтобы правильно ответить на контрольный вопрос при выходе из вивария. Дежурный оценивал не ответ, а сам факт внятного речеговорения, поскольку сотрудник, взятый мутантом под контроль, не мог связать двух слов. Метод, конечно, примитивный, но действенный, никто

из зомбированных виварий не покинул.

– Замок открыт, выходи, - огласил вердикт дежурный.

Олег выдохнул с облегчением. Он отлично знал, для чего в гермодверь врезана амбразура от БТРа. Хорошо, если из неё вылетит дротик с транквилизатором. А ведь могут и из "калашникова" врезать, если дежурный окажется паникёром.

Олег провернул штурвал и с трудом отворил тяжёлую бронягу гермодвери. Аспиранты вошли в тамбур и заперли за собой гермодверь. Таковы правила: Вторая гермодверь тамбура не откроется, пока первая не заперта. На выходе из тамбура аспирантов встретил дозиметрист и забрал карандаши индивидуальных дозиметров.

– Сколько набрали?
– спросил Олег.

– Норма, - буркнул дозиметрист.

В виварии искусственно поддерживался высокий радиоактивный фон, необходимый для существования мутантов. Набранные сотрудниками дозы радиации учитывались в журнале, но сам журнал почему-то считался секретным. Ещё никому из работавших в виварии сотрудников не удалось заполучить его.

У выхода из санпропускника аспирантов встретил Вахмистров, рослый, массивный и неуклюжий, как медведь. Профессора волновал единственный вопрос:

– Что с контролером?

– Сдохнет, - без предисловий отчитался Олег.
– У него перитонит. Кишки в гное плавают. Я, конечно, могу его ещё раз прооперировать но...

Профессорский кулак с размаху впечатался в стену.

– У мразь!

За дурной нрав Вахмистрова прозвали Чёрным Полковником, хотя до перевода в Институт он успел дослужиться лишь до майора медицинской службы.

– Контролера надо забить прямо сейчас, - Олег привык к вспышкам своего научного руководителя и отвечал совершенно спокойно.
– Тогда у нас будет хотя бы относительно сохранный труп для вскрытия. Если протянем неделю - монстр сгниёт заживо.

– Так, поговори мне ещё!

Майора от армии и профессора от медицины можно понять. Из Чернобыльской зоны отчуждения за всё время её существования в Россию удалось вывезти только трёх контролеров. И вот, один из них умирает от шального ранения.

– Ладно ребята, проехали, - Вахмистров быстро взял себя в руки.
– Объясняю ситуацию: Контролер чрезвычайно важен для Института. И для вас, - профессор грозно глянул на аспирантов.
– Потому как, если он сдохнет, можете попрощаться с диссертациями.

Гарик пропустил угрозу научрука мимо ушей. Ему то что, зарубят тему с контролером - батя даст другую. Зато Олег встревожился не на шутку,

потому что за него бегать и просить никто не будет.

– Можно попробовать ввести ему "субстанцию Р", - предложил он.

Пресловутую субстанцию, лекарство, для которого ещё даже название не придумали, получали в радиологическом корпусе института с помощью доставленных из Зоны артефактов. Она являлась мощнейшим иммуномодулятором и многократно усиливала действие антибиотиков. Проблема заключалась в том, что радиологи получали субстанцию в мизерных количествах и толком не испытали её даже на кроликах. Вещество было крайне нестойким, его требовалось вводить сразу, не отходя от реактора. Тем не менее, Вахмистрову идея понравилась.

– Молодец, Самойлов. Хвалю за креатив. Радиологов я беру на себя, а ты организуешь перевозку контролера. Действуй!

Легко сказать: "Организуешь перевозку". Для мутантов в Институте держали специальный КАМАЗ с изолированным контейнером-клеткой, достаточно прочным, чтобы выдержать натиск псевдогиганта. Машина доставляла мутантов с аэродрома прямиком в виварий, где они погибали в ходе экспериментов либо от своих собственных болячек. Использовали её и для перевозок между институтским корпусами.

Через час Вахмистров обнаружил своих аспирантов в лаборантской вивария. Гарик, спокойный и добродушный как слон, курил развалившись на стуле. Олег пристроился на подоконнике и вид у него был как у висельника, которому отказали в помиловании.

– Как дела?
– голос Чёрного Полковника не сулил парням ничего хорошего.

– Никак.

– Нету машины!
– Гарик изобразил на лице выражение искренней скорби.
– Угнали в Чкаловск, забирать с аэродрома какую-то тварь.

– А охрана?
– Вахмистров повернулся к Олегу.
– Самойлов, ты в штабе батальона был?

– В штабе, Семён Николаевич, меня послали на три буквы. Без заявки самого директора они к контролеру близко не подойдут.

Вахмистров побагровел. Казалось, ещё минута, и он лопнет как перезревший помидор.

– Чтоб через час контролер был в радиологии!
– Чёрный Полковник вылетел прочь, треснув напоследок дверью.

– Что будем делать?
– трагическая мина мгновенно сошла с Гарикова лица. Ситуация явно забавляла его.

– Вешаться, - мрачно ответил Олег.
– Сперва тебя повешу, потом сам...

– Меня то за что?

– За компанию. Одному скучно. Хотя...
– внезапная идея озарила аспиранта. Он схватил оставленную Вахмистровым папку с бумагами.
– Все пропуска и разрешения у нас есть. Сейчас накалываем контролера морфином, чтоб он пальцем шевельнуть не мог, бросаем его на каталку и везём в радиологию. Без спецмашины и без охраны.

– Олег!

– Чё?

– А если морфин не подействует? Монстр же зомбанёт кого ни будь по пути, ей Богу зомбанёт!