Убитый манекен
Шрифт:
Следовало ли приказать жандармам стрелять? Малез не мог на это решиться. Но долг требовал от него, чтобы побег преступника был предотвращен любыми средствами.
— Господин Малез! Господин Малез!
Все тот же искаженный расстоянием голос:
— Не стреляйте! Не стреляйте!
В то мгновение, когда ритм преследования стал еще быстрее, впереди, на расстоянии в пятьдесят или сто метров, раздался возглас:
— Осторожно, поезд!
«Боже
— Леопольд! — сложив трубкой ладони, выкрикнул он.
Он снова рванулся вперед, пробежал еще несколько метров:
— Леопольд! Леопольд! Остановитесь!
Он весь дрожал от возбуждения и страха. Его тело покрылось холодным потом. Какую-то долю секунды он чувствовал прикосновение чешуйчатого крыла вызванных им сил зла, насмехавшихся над ними.
А там, впереди, под двойной вопль — гудка паровоза и крика отброшенного им человека, с освещенными окнами, словно молния, пронесся скорый.
— Господин Малез…
Малез наклонился и для того, чтобы расслышать последние признания умирающего, и для того, чтобы скрыть от застывшей позади Лауры его запятнанное кровью лицо.
— Вы… вы угадали верно… Это был я… Я знал, что меня скоро задержат за преступление, которого я не совершал… И тогда… Я сказал себе, что стоит действительно совершить его… что тогда меня хотя бы не осудят просто так, ни за что… и ее я спас бы…
Его взгляд, минуя Малеза, отчаянно цеплялся за Лауру:
— Я… Я это сделал ради нее… Но она никогда ничего не знала… Мне хотелось ей с-счастья… Обещайте мне, что…
На губах появилась струйка крови, залила подбородок. Ногтями он царапал землю.
— Обещайте мне, что…
Но его силы были исчерпаны. Голова упала.
Малез поднялся. Теперь он понимал все, даже тайные побуждения, заставившие юношу бежать… Так герои-разведчики принимали на себя вражеский огонь, отвлекая его от главной цели.
Мертвенно-бледная в своем черном платье Лаура остановила на комиссаре лихорадочно блестевший взгляд.
— Конец? — глухо спросила она.
— Да, — ответил Малез.
— Он… Он заговорил?
— Да.
— Что он сказал?
— Что вас любил, — коротко бросил Малез.
И, приблизившись к девушке почти вплотную:
— …и был убийцей Жильбера.
Лаура медленно поднесла руку к виску.
— И вы ему поверили?
Ее взгляд бросал
— Да, — сказал Малез. — Он умер ради того, чтобы ему поверили.
— Это неправда! — закричала Лаура. — Это не он! Он невиновен, вдвойне невиновен! Он хотел меня спасти! Но я все равно все скажу! Я вверюсь властям. Истинная виновница — это…
Малез так грубо схватил ее за запястье, что она вскрикнула от боли.
— Замолчите! — рявкнул он. — Я приказываю вам замолчать!
Он сжал ее руку с такой силой, его взгляд стал так жесток, что впервые он действительно внушил ей страх.
— У вас нет права! Вчера надо было заговорить, ну, сегодня вечером. Теперь же слишком поздно!
— Почему? — пробормотала Лаура.
— Он умер ради вас. Молчание — это ваш долг перед ним.
«Молчание»… Малез не мог сдержать дрожи. Обвиняя себя в предсмертные мгновения, Леопольд думал только о том, как обеспечить свободу женщине, которую любил. В действительности же его жертва обрекала ее на ужаснейшую из пыток — на молчание.
Двое жандармов уложили изувеченное тело юноши на носилки. Когда они их поднимали, Лаура, наконец, зашаталась, у нее вырвался крик «Леопольд!», и она хотела броситься на его тело. Малез, крепко прижавший ее к себе, этому помешал.
Затем он увлек ее за собой.
— Пойдемте, — сказал он. — Слишком поздно и для этого.
30. Свидетель защиты
На другой день утром в суде один из адвокатов м-м Жаден и г-на Бишопа, обвиняемых в отравлении г-на Жадена, чучельника, мэтр Оди, попросил слова:
— Господин председатель, новый свидетель просит, чтобы его заслушали сегодня же утром. Он утверждает, что способен доказать невиновность подсудимых.
После оживленной перепалки между гражданской стороной и защитой председатель на основании своих полномочий приказал, чтобы свидетель был введен в зал и заслушан.
Эме Малез, преисполненный уверенности в себе, подошел к барьеру.
— Я настаиваю на полном внимании, — начал он. — Результаты расследования, проведенного мною в течение последних восьми дней, действительно позволяют мне клятвенно утверждать, что м-м Жаден и Фернан Бишоп невиновны в смерти г-на Жадена. Произошло не преступление, а несчастный случай. Жертва была убита котом…
Малез терпеливо подождал, пока уляжется вызванное его словами волнение.
Но снова довел его до высшей точки, договорив:
— …и более того, мертвым котом.