Убивая маску
Шрифт:
— Лейко! — гаркнул я, подзывая правнучку подруги Атарашики.
Девушка сейчас является личной служанкой старухи, а наши личные слуги всегда где-то рядом. Я и позвал-то её, просто чтобы проверить, пошла ли она за госпожой.
— Господин? — заглянула она в гостиную.
Блин, неопытная какая.
— Дуй за Атарашики, живо! — махнул я рукой. — И проследи, чтобы с ней всё в порядке было.
— Слушаюсь, господин, — коротко поклонилась она и тут же упорхнула.
Атарашики крепкая старушка, и я верю, что с ней всё в порядке будет, но служанка в шаговой
Атарашики появилась только через час с хвостиком. Причём специально меня нашла и сама притопала. Я в этот момент находился на кухне, где помимо суетившихся поваров были и Мизуки с Норико, которые кормили меня своими печеньями.
— Синдзи, — подошла к столу Атарашики. С прямой спиной, гордая, статная. — Хочу забрать прерыватель. Пусть он у Норико будет, — кивнула она в сторону брюнетки.
— М-м-м… Хорошо, — не стал я противиться. — Ты сама-то как?
Девушки в разговор не лезли, тихонько сидели и внимательно слушали. С печеньем в руках.
— Фраза “меня уже ничто не удивит” априори неверная. Вне зависимости от того, сколько тебе лет и через что ты прошла в жизни, — произнесла она, покачивая головой. — Но я переживала и более страшные события, так что мог и раньше всё рассказать.
— Будем считать, что мы квиты, — хмыкнул я.
— Да, пожалуй, — кивнула она. — Пойду поработаю.
— А мне артефакт? — неожиданно подала голос Мизуки.
— Роди сначала, — фыркнула Атарашики. — Ох уж эта молодёжь. И да — подарки надо у мужа выпрашивать, а не у старейшины.
И ушла, оставив меня наедине с двумя любопытными девушками.
— Что за история? — спросила Норико.
— Что подаришь? — одновременно с ней спросила Мизуки.
Ха-а-а…
— С историей к Атарашики, я об этом говорить не буду, — начал я отмазываться. Ибо лень всё объяснять. — А ты — роди сначала.
— А это у Аматэру традиция такая? — спросила Норико. — Подарок после родов?
— Не… — начал было я.
— Традиция, — прервала меня Мизуки, и уже мне: — Так что думай. Что такого крутого ты подаришь самой рыжей, в смысле, самой лучшей из самых рыжих жён в мире. Думай и кушай, — протянула она мне печенье. — Кстати, помимо Хранилища Древних у нас ещё есть хранилище Аматэру, и там ух сколько всего интересного! Об этом тоже подумай.
— За жадность положено давать по жопе, — проворчал я, беря печеньку из её рук.
— Хм, — задумалась она демонстративно. — Хорошо! И по жопе тоже! Но сначала подарок.
Не могу понять, кто из нас озабоченный, я или Мизуки. Хотя судя по тому, что Норико слегка покраснела, ничего я себе не надумывал. Впрочем, намёк мне понравился.
Где-то между обедом и ужином, когда дети, наигравшиеся с нами с Норико, Мизуки и Акеми, отправились спать, — точнее, когда заснувших детей унесли слуги, я отправился во двор покурить, где обнаружил забавную картину — Казуки с Мамио на плечах, наворачивал круги по двору. При этом Мамио, сидящий у него на плечах, раскинул в стороны руки и покрикивал на свою “лошадку”,
— Поделитесь секретом — что это сейчас было? — спросил я, подойдя к парням.
Валяющийся на земле Казуки промолчал, а вот Мамио отмалчиваться не стал.
— Молодёжь проиграла спор, — произнёс он улыбаясь. — На который сама и напрашивалась.
— И о чём спор? — полюбопытствовал я.
— Казуки утверждал, что я проиграю вашей сестре в Межсезонье, — усмехнулся он, поправляя спортивный костюм.
В точно такую же сине-белую спортивку был одет и Казуки.
— Ты сделал Рейку в сетевой игре? — удивился я.
Не то чтобы я считал сестру каким-то суперигроком, но она реально хороша в шутерах и в Межсезонье частности.
— Третье место в Золотой лиге этого сезона, — поднял он руку, показывая пальцем букву “V”. — А ваша сестра где-то в конце первой сотни.
— Меня обвели вокруг пальца, — пробубнил с земли Казуки. — Кто ж знал…
— Ты хотел покататься на шее друга, мелкий, вот тебе и расплата, — ответил Мамио улыбаясь.
Мамио изменился. Заметно изменился. И, что бы я там о себе ни думал, основная заслуга в этом принадлежит Казуки.
— Нубы должны страдать, — покивал я. — А Казуки — нуб.
— Да ладно, Синдзи-сан, — махнул рукой Мамио. — Хватит с него и пятидесяти кругов.
— Казуки, — покачал я головой. — Ты хотел подбить Мамио на пятьдесят кругов с собой на его плечах? Что бедолага тебе сделал?
Конечно, задний двор поместья — это не тренировочная площадка на нашей горе, но и двор у нас далеко не маленький.
— Да так, — проворчал Казуки, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Без особой причины.
— Он проиграл другой спор, — хмыкнул Мамио. — Вот и пытался отыграться.
— И что за спор был? — спросил я.
— Казуки поставил на то, что Тейджо проиграет, а я — что выиграет, — ответил Мамио.
— А пятнистый тут причём? — не понял я. — И кому он должен проиграть?
— Тейджо в один из токийских клубов единоборств записался, — со вздохом пояснил Казуки. — И неделю назад в каком-то там турнире участвовал. На первый его бой мы с Мамио-саном и делали ставки.
— Интересно, — произнёс я задумчиво. — Но вообще-то, я собирался плотно заняться его тренировками.
— Просто вы на войне были, — пожал плечами Казуки. — Вот он и решил не терять время. Сообщите, что вернулись, Тейджо-сан и прибежит.
— А, ну тогда ладно, — произнёс я.
— Синдзи-сан, — обратился ко мне Мамио серьёзным тоном. — У меня к вам просьба.
— Слушаю, — кивнул я.
— Мне сегодня дед с утра звонил, сказал, что вы прислали нам приглашения на приём, — под конец Мамио, как и раньше, начал мяться. — В общем… Тут такое дело… Можно я приглашу с собой Саюри-тян?
— Это твоё дело, какую партнёршу с собой брать, — удивился я. — И кто такая Саюри?