Убивец магов. Дилогия
Шрифт:
Главарь отдал какие-то указания, и автоматчики медленно пошли в сторону лежащих на земле мужчин. То, что они собираются делать, Андрей понял, одновременно узнав главаря банды. Решение пришло сразу. Оно было неосторожным, но сомнений Корчак не испытывал. Он не знал, что послужило причиной его решения — желание спасти людей или попросту отомстить. Главарем бандитов оказался его старый знакомец — здоровяк-лавочник.
До центральной улицы, где разыгрывалось главное действие этой трагедии, было метров сто пятьдесят. Поэтому Андрей не стал выбирать новую позицию, а устроился там, где стоял.
Палачи местного разлива успели сделать с десяток шагов к своим предполагаемым жертвам, затем с двухсекундным интервалом послышались глухие удары пуль по телам. Автоматчики один за другим повалились на гравий дороги. Выстрелов никто из бандитов так и не услышал. А после этого начался отстрел мечущегося в панике стада. Следом за палачами в мир иной отошел лавочник, брызнув на прощание осколками черепа и кусками мозга. Пока Андрей менял магазин, в дело вступила неожиданная подмога — один из лежавших на земле мужчин подполз к телу ближайшего палача, снял с него автомат и так же лежа начал отстреливать бандитов.
Увидев это, Андрей немного успокоился и стал экономить патроны. И лишь когда его союзник не мог дотянуться до очередного бандита, он вносил свою лепту. Через пару минут «добровольный помощник» поднялся с земли и начал проводить зачистку села. К нему присоединились остальные мужчины, вооружившись трофейными арбалетами. Что же касается Андрея, то он в это время занимался анализом ситуации.
Странным было все: допотопное оружие наряду с калашами, слишком большая толпа бандитов и количество мирных жителей. В деревне, в которую Корчак так «удачно» зашел за покупками, было не больше ста дворов, так что или у них появилось подкрепление, или образовался союз с другой бандитской деревней. Банда насчитывала человек сорок, и это было очень много. Иванкино тоже не могло похвастаться своими размерами, но и здесь набралось человек двести жителей плюс еще невидимые Андрею дети.
Размышления прервал далекий крик. На окраине деревни стоял какой-то дед и кричал приблизительно в сторону Андрея:
— Эй, мил человек! Если ты еще там, может, выйдешь?! Мы… — Дед неожиданно закашлялся, затем к нему подбежал какой-то мальчишка, и прерванная речь продолжилась, но уже из других уст:
— Дед Степан говорит, что вы можете выйти без опаски! Мы обещаем гостеприимство и нейтралитет, — звонко прокричал мальчик. Судя по всему, слова «нейтралитет» в наставлениях деда не было, и старик хмуро посмотрел на мальца. — Но если хотите уйти, то спасибо вам огромное от всей деревни! — закончил немного стушевавшийся парень и отошел от деда подальше.
Старик в это время повернулся к лесу и начал подслеповато вглядываться в сторону опушки.
«А почему бы и нет?» — подумал Андрей и вышел из кустов.
Увидев идущего к нему «солдата с ружьем», дед кивнул и пошел в сторону деревни, оставив вместо себя голосистого парня.
— Здравствуйте, — задавленно пискнул «комитет по встрече», когда Корчак подошел вплотную. — Меня зовут Иваном. Дед Степан сказал отвести вас к нему в дом и просил извиниться, что не встретил сам: у него сейчас много дел.
— А это,
— Чего?
— Ну, Иванкино!
— А, понял. — Парень неожиданно улыбнулся широкой и открытой улыбкой. Контакт, так сказать, был налажен.
Пока они шли по одной из двух улиц деревни, вокруг кипела суета: женщины разносили вещи обратно по домам и кое-как пытались исправить ущерб, мужчины рыскали по околицам в поисках сбежавших бандитов. Дамы вели себя на удивление спокойно: в их жизни явно было что-то намного страшнее, чем налет бандитов. Когда Андрей с Иваном проходили мимо, жители на секунду задерживались, чтобы благодарно кивнуть. Люди постарше даже низко кланялись и крестили своего избавителя. Это было непривычно и… очень приятно.
Иван оглянулся на Корчака, проверяя, не отстал ли гость, и повернул с дороги к большому каменному дому. Ворота подворья были выкрашены в зеленый цвет и облагорожены желтыми петухами.
Сразу войти в калитку не удалось — их остановил подбежавший сзади «союзник». Мужчина был одет в простую кожаную куртку и джинсы, в руках он сжимал трофейный калаш. На вид «союзнику» было лет сорок, он обладал жилистой и подтянутой фигурой. Сначала он настороженно посмотрел на Андрея, но, вспомнив недавние события, решительно шагнул ближе, протягивая руку:
— Меня зовут Алексеем. Спасибо тебе, незнакомец.
— Андрей, — ответил на незаданный вопрос Корчак и сразу перешел к делу: — Как обстановка?
Алексей сразу как-то подтянулся.
— У наших четверо убитых, одна женщина, племянница бабы Мани, — ответил «союзник», но, поняв, что никакой бабы Мани Андрей знать не может, продолжил: — Двое ранены. Остальные так, пара царапин и мокрые портки.
— Что с бандитами?
— Кого нашли — уже сдохли, а сбежавших найдем, и они тоже сдохнут. — Гримаса, в которой скорчилось лицо Леши, не предвещала уцелевшим бандитам ничего хорошего.
— А где ты так стрелять наловчился? — сменил тему Корчак.
— Милиционер я… был, — нахмурился Алексей и тяжело вздохнул. — Ладно, мне надо бежать, а ты заходи в дом, там Микулишна тебя покормит, пока будешь ждать Степана Егорыча.
Алексей ушел вдоль по улице, а подпрыгивающий от нетерпения Иван повел Андрея в дом.
…Иван усадил гостя за стол в большой светелке, а сам куда-то убежал. Через минуту в комнату вошла пожилая женщина. Не дав гостю встать, она подошла сзади, положила руки на плечи и молча поцеловала Андрея в макушку. Затем вытерла краем платка глаза и вышла, судя по запаху, на кухню.
Андрей, обалдевший от такого поворота событий, некоторое время просидел, тупо уставившись в окно, а затем начал осматривать комнату. Дом, судя по обстановке, был небедным — соответственно Степан Егорыч занимал в деревенской иерархии не последнее место. На глаза попалось фото старика в егерской форме, что объясняло порядок как в доме, так и в селении.
Микулишна вынырнула из кухни с глубокой тарелкой, из которой исходил пар и одуряющий запах. Щи были наваристые, к тому же с двумя здоровенными кусками свинины. Только после первой ложки этой вкуснотищи Корчак понял, как ему осточертели консервы и сухпай.