Убивец магов. Дилогия
Шрифт:
Неожиданно Вини ответил на это заявление тяжелым вздохом, который тут же объяснил Батя:
— Придется, я вообще решился залечь так близко и в таком слабом схроне лишь из-за крайней нужды. Дальше мы вряд ли бы ушли. И хотя некоторое время у нас все же есть, бежать придется еще очень долго.
За столом воцарилось тягостное молчание, и Андрей уже пожалел, что затронул эту тему. Его взгляд заметался по подвалу и наткнулся на учителя. Старый японец сидел на подстилке в позе лотоса и был полностью погружен в себя. Он не стал завтракать, как и участвовать в общей беседе.
— Сурок,
Он не был уверен, что делает правильно, но все же решил подойти к учителю.
— Учитель, я не хотел вас тревожить, но вам нужно что-нибудь съесть. Или вот хотя бы горячего чаю попейте.
Акира открыл глаза и посмотрел на ученика бесконечно мудрым и настолько же далеким взглядом, но все же снизошел до общения и принял в руки исходящую паром кружку.
Корчак присел рядом и замолчал. Он не знал, что здесь можно сказать. Уход близкого человека всегда оставляет пустоту в душе. Но если кому-то кажется, что он знает, как помочь другому в подобной ситуации, лишь потому, что сам пережил нечто подобное, то это огромная ошибка. Ни одна боль не похожа ни на какую другую, и у каждого горя свое лицо и своя история.
— Мне жаль, мастер.
— Не о чем жалеть, ученик. Он умереть достойно, как самурай: в бою. Жаль, это быть короткий бой. Кинжал искать мою грудь, но черепашонок решить иначе и ошибиться. У каждого своя карма и мешать ей нельзя. Вчера должен был умереть я — это быть прекрасный день для смерть.
— А может, это и была его карма. — Андрей не знал, почему сказал именно это, но чувствовал, что эти слова единственно верные.
Акира с удивлением поднял взгляд:
— Может, и так, ученик. Ты меня удивлять и вчера и сегодня. Тому, что ты делать, я тебя не учил. Откуда эта сила и скорость?
— Не знаю, мастер. Не знаю. — Корчак тяжело вздохнул.
Он действительно не понимал, что заставляло его тело двигаться с такой легкостью, а мозг обрабатывать информацию с такой скоростью. И что самое главное — он не понимал, что научило его душу убивать с таким равнодушием. Во время боя он становился каким-то монстром, а не человеком.
Глава 16
БОЛЬШАЯ ОХОТА
— Что это такое! — Яростный крик отразился от стен огромного зала.
Вокруг воцарилась абсолютная тишина, словно внутрь шагнула сама смерть. В этом не было никакой магии — хватило одной ярости, чтобы заморозить даже мысли почти у всех, кто находился в главном холле Обители Жизни. Огромное помещение было создано, точнее, выращено прямо на стенах домов широкого проспекта. Деревья вырастали посреди улочек, а лианы оплетали стены зданий и заполняли пропущенные своими старшими братьями щели. Гибкие стебли ползли по древесным стволам и каменным поверхностям, а затем сплетались в кронах, образуя сплошную крышу. В итоге широкая, даже по меркам человеческих городов, улица практически на полкилометра своей протяженности превратилась в один зал поистине гигантских размеров. В некоторых местах среди стеблей были видны целые участки каменных стен, словно подчеркивая величие новых хозяев города.
Но
— Я спрашиваю, что это такое?! — Эдерай отбросил все приличия, и даже его вечная холодная надменность дала трещину. Он буквально рычал, чем и загнал всех присутствующих магов жизни в ступор, а королевская свита находилась на грани обморока. И было отчего. Саламандра на правой руке короля накалилась и запестрела лепестками пламени. Жар был настолько силен, что рукав изящного камзола повелителя обгорел и свисал уродливыми черными прядями. Под ним обнажилась рука короля эльфов, и, что самое удивительное, эта рука совершенно не пострадала.
Никто не знал, что может сотворить послушная воле взбешенного хозяина саламандра, и не хотел узнавать этого. Даже те двое, кто не испугался королевского гнева.
Аил не стал отвечать на вопрос и перевел взгляд на сгорбленную фигуру наставника магов жизни. Древний эльф согнулся не от страха. Его высокое искусство и так слишком долго удерживало душу в дряхлом теле, так что смерти он уже не боялся.
— Это тело овра, повелитель, — проскрипел старик.
— Ты издеваешься, трухлявый пенек?! — Саламандра на руке Эдерая полыхнула еще сильнее, и король стремительно шагнул к магу.
Окружавшие наставника ученики испуганно отшатнулись, но сам старик остался на месте и смело взглянул в глаза королю.
— Нет. Ты спросил, а я ответил. — Голос наставника окреп, а в глазах загорелся огонек силы. — Но если мой король хочет узнать, что именно случилось с телом, то я могу дать ответ и на этот вопрос.
— Хочу. — Король все же совладал с собой, и огонь саламандры утих. Все вокруг облегченно выдохнули.
Явное проявление страха развеселило короля, разгоняя остатки ярости.
«А ведь они боятся саламандры до дрожи в своих высокородных коленях. Не знают, на что она способна, и все же боятся. Неведение тоже может быть оружием», — язвительно подумал Эдерай.
Наставник повернулся и подошел ближе к огромному столу с телом овра. В отличие от других предметов в холле, этот стол был сделан из камня. Эдерай не знал, что это значило, но в этом явно был какой-то смысл — ведь вырастить такой же стол из лиан намного проще. Его взгляд вновь упал на тело, когда-то принадлежавшее воину-гиганту, и в мозг вернулась ярость. Бесило то, что он даже не догадывался, кто мог сотворить такое: тело овра словно высушили. Сейчас оно напоминало брошенные под солнцем водоросли.
— В этом создании кто-то разрушил все плетения, — вновь проскрипел маг.
— А по виду кажется, что из него выкачали саму жизнь.
— Нет, энергию никто не извлекал. Просто все плетения внутри были мгновенно разрушены, и энергия ушла сама.
— Но кто, кто мог сотворить такое? — озвучил свои мысли король.
— А вы не знаете? — В голосе мага прорезались ехидство и даже пренебрежение.
— Маг, я ценю твой ум и опыт, но не забывай, кто перед тобой.
— Нет, король, я ничего не забываю и знаю свое место. — Маг склонился в низком поклоне, но в его словах не было и следа раболепия. — Такое может сотворить только одно существо. Вам что-нибудь говорит слово «аданаил»?