Убийца Гора
Шрифт:
— Нет, — ответил я.
— Откуда же такое богатство? — удивился игрок. — Это целое состояние.
— Для меня это ничего не значит, — сказал я. — Разрешите мне помочь вам добраться домой?
Игрок заколебался.
— Вы наверняка принадлежите к высшей касте, — заметил он, — раз у вас есть такие деньги.
— Могу я проводить вас? — снова спросил я.
В это время, закончив обсуждение неожиданного финала поединка, к нам подошел кузнец. Это был довольно низкорослый, плотно сбитый мужчина с угловатым лицом. Он сдержанно усмехнулся.
— Ты хорошо распорядился
Я повернулся к игроку и тут же почувствовал, что настроение его резко изменилось: он все так же стоял рядом, но теперь нас словно разделяла непреодолимая пропасть.
— Вы — убийца? — спросил он.
— Да, я принадлежу к этой касте, — ответил я.
Он быстро нащупал мою руку и, вложив мне в ладонь золотую монету, развернулся и пошел прочь.
— Подождите! — закричал я, бросаясь за ним.
— Это ваши деньги! Вы их выиграли!
— Нет! — воскликнул он, отгораживаясь рукой и словно стараясь меня оттолкнуть.
Я отступил назад. Он стоял, напряженно выпрямившись, тяжело дыша, в обращенном ко мне взгляде невидящих глаз, в его лице читался переполнявший его гнев.
— Это грязные деньги, — сурово произнес он. — Грязные! — и, снова отвернувшись, торопливо побрел по булыжной мостовой, нащупывая ногой дорогу.
Я остался стоять посреди улицы, провожая взглядом его сгорбленную высохшую старческую фигуру и сжимая в кулаке монету — золотую, двойного веса, которая, я знал, по праву принадлежит ему.
Глава 4. КЕРНУС
— Пусть со мной скрестит меч тот, кто лучше всех владеет этим оружием, и я разделаюсь с ним, — сказал я.
Крупное лицо Кернуса оставалось бесстрастным, а сам он продолжал неподвижно сидеть в кресле, установленном на каменном постаменте в фут высотой и не менее шести футов в длину и ширину. В нижней части постамента виднелись вделанные в него восемь колец для приковывания рабов.
На нем была тонкой вязки черная накидка из шерсти одомашненного двуногого хурта, чье поголовье сильно увеличилось в окрестностях многих северных городов. Разводимые на обширных фермах под присмотром рабов, хурты легко приручались и четыре раза в год при стрижке давали обильный урожай шерсти. Насколько я слышал, Кернусу принадлежала значительная доля в прибыли, получаемой с нескольких ближайших к городу хуртских ферм. Наверное, именно поэтому его черную накидку украшали проходящие по низу две голубые и одна желтая полосы.
Когда я заговорил, по рядам охранников пробежало легкое волнение. Некоторые из них стиснули рукояти своих мечей.
— Лучше всех в доме Кернуса мечом владею я сам, — ответил хозяин.
Комната, в которой мы находились, представляла собой, по-видимому, центральный зал дома. Она была довольно большой: добрых семидесяти квадратных футов, а в высоту никак не меньше пятидесяти. На стене, слева от меня, так же как и на постаменте, виднелись кольца для приковывания рабов, а выше над ними — пустые крепления для факелов. Комната была освещена, правда довольно скудно, солнечными лучами,
— Я пришел, чтобы предложить свой меч дому Кернуса, — сказал я.
— Мы ожидали вашего прихода, — ответил Кернус.
Я постарался не выдать своего удивления.
— Насколько мне известно, — сказал Кернус, — Портус тщетно пытался нанять вас.
— Совершенно верно.
— Иначе, — усмехнулся Кернус, — вы не пришли бы сюда, поскольку за нашим домом никакой вины не значится.
Это был намек на носимый мной на лбу символ смерти.
Большую часть предыдущей ночи я провел за игрой на постоялом дворе, стерев с лица черную отметину, но наутро, проснувшись, я снова изобразил её на лбу и, наскоро перекусив куском холодного жареного боска, отправился в дом Кернуса.
День только начинался, но рабовладелец был уже на ногах, и меня проводили к нему без лишних проволочек. По правую руку от хозяина дома расположился писец — сутулый, мрачного вида человек с настороженным взглядом глубоко посаженных глаз. На коленях у него лежала толстая кипа прошитых листов бумаги. Это был Капрус из Ара — старший учетчик дома Кернуса. Тот самый, который занимался оформлением документов на покупку Веллы и заносил данные, получаемые от медиков, тщательным образом обследующих каждую вновь приобретенную рабыню, в особый регистрационный лист, предназначенный для отправки в Административный Цилиндр, на котором внизу в качестве подписи значился снятый у Веллы отпечаток пальца.
Процедура приобретения рабыни закончилась только после того, как девушку уже в надетом на неё ошейнике медики проверили на физическую выносливость, психические реакции, заставляя делать многочисленные приседания и доставать пальцем кончик носа, осмотрели её на предмет заболеваний и снова передали её Капрусу, который выдал ей два комплекта предназначающегося для рабынь одеяния и ввел её в курс её новых обязанностей. Таким образом, внедрение Веллы в дом Кернуса оказалось несложным, хотя я продолжал беспокоиться за её безопасность. Это была рискованная затея. Поговаривали, что Капрус состоит в дружеских отношениях с самими Царствующими Жрецами.
— А могу я поинтересоваться, — допытывался Кернус, — по кому вы носите этот знак черного кинжала?
Я ждал этого вопроса и хотел поговорить с Кернусом на эту важную, хотя и опасную для меня тему, поскольку он должен был знать о цели моего прибытия. К тому же настало время приоткрыть завесу тайны над некоторыми вещами, чтобы дать им возможность выплеснуться на улицы Ара.
— Я пришел отомстить за смерть Тэрла Кэбота, — ответил я, — воина из Ко-Ро-Ба.