Убийца ищет убийцу

Безымянный

Случайных смертей в пьяных драках стало в пять раз меньше, изнасилования почти прекратились, карманные кражи упали почти до нуля…

Еще бы! Кто захочет платить по пятнадцать миллионов за изнасилование и по полтора за карманную кражу! Один фраерок у старлея Никитина попытался проверить экономическую состоятельность нового положения вещей и наскреб по карманам за день пять миллионов, в пересчете на рубли. И вроде бы обрадовался. Но как выяснилось — рано. К концу дня в райотдел обратилось с жалобами на карманные кражи тридцать человек москвичей и приезжих.

Райотдел, в соответствии с полученными инструкциями, переадресовал эту

информацию в ФСБ, оттуда ее направили в Западную зону, а старлей Никитин выяснил, кто из щипачей ходил в этот день на работу, и повесил все на «удачливого» карманника.

В результате тот отдал всю выручку, да еще в восемь раз больше назанимал у братанов — только, чтобы расплатиться с «налоговой полицией», как сразу же прозвали братаны казначеев из ФСБ, которые каждое утро приезжали снимать выручку во всех трех зонах в соответствии со вчерашней оперативной сводкой. За ночь экономический отдел обсчитывал каждую зону по расценкам, утвержденным генералом, и выводил сумму прописью. И, надо сказать, первые дни огромные суммы получались. После того, как расстреляли ментовские ставленники наиболее непослушные фигуры, братва притихла, примериваясь к новому порядку.

И примерилась. В сводках все чаще стали фигурировать фамилии крупных, денежных людей. Зато мелочевка сошла практически на нет.

Это и понятно. Если уж ты знаешь, что за убийство, скажем, ларечника, полагается налог в двадцать лимонов, а за убийство директора крупной фирмы — всего пятьдесят, станешь ли ты рисковать своей шкурой из-за ларечника, у которого можешь и не наскрести столько, чтобы хоть налог заплатить? Еще и в долгу останешься… Ясное дело, что не станешь. Зато, если ты подготовишь убийство с толком, разведку проведешь, обдумаешь, как денег больше взять, и только тогда замочишь директора фирмы, у тебя не только полтинник будет, чтобы с ФСБ расплатиться, но и себе еще с лихвой наверняка останется…

Быть директором фирмы, конечно, станет очень опасным для жизни занятием… Это Никитин предвидел, и предполагал, что со временем это произведет некоторый оздоровляющий эффект на экономику. Те из директоров, чьи фирмы еле трепыхаются, еле концы с концами сводят, попросту позакрывают свои неприбыльные фирмы. Было бы ради чего своей жизнью рисковать!.. Останутся только крепкие фирмы, жизнеспособные. Их директора усилят личную охрану, только и всего. Ну, так это и хорошо. Видя, как их охраняют, не полезет всякая шушера, а если и полезет, охранники вынуждены будут производить отстрел. В результате общая численность криминальной прослойки сократится. Что тоже говорит об эффективности работы правоохранительных органов… Нет, гениальный план! В этом Никитин все больше убеждался…

«Прогоревший» карманник, кстати, больше ни ногой — ни в метро, ни в крупные магазины, ни на рынки. Кредиторы уже включили ему счетчик, и он срочно обдумывал вариант ограбления или банка, или какой-то крупной конторы с большим наличным оборотом. Ведь, как ни крути, а брать теперь ему нужно было не меньше сотки… Налог-то в пятьдесят миллионов платить придется…

Такая вот «саморегуляция преступности в столице нашей родины», как обозвал ее в своем недавнем докладе генерал Никитин, когда знакомил своих подчиненных с первыми набросками своего проекта.

Тем более удивительным показался Герасимову взрыв в высотке на площади Восстания, следов автора которого старлею Никитину обнаружить не удалось. Во взрыве погибло одиннадцать человек, из

которых одну женщину не удалось опознать, и один мальчишка восьми лет пропал без вести, может быть — из дома удрал, а может, пожарные не смогли его останки собрать.

По самым легким расценкам и самым скромным подсчетам: за мужчин по десять миллионов, за женщин — по двенадцать с половиной, мальчишка — пятнадцать, поскольку убийства детей Герасимов приравнял к изнасилованиям, плюс террористический акт, связанный с разрушением материальных ценностей — это вообще вылазит под пятьсот миллионов. Высотки сам настоял Никитин расценить очень дорого, да оно и справедливо — их же восстанавливать — одна морока…

Короче, ни одного идиота, который повесил бы на себя ответственность за этот взрыв, в Западной зоне не нашлось. Старлей Никитин лично на глазах у других прирезал двоих своих информаторов, но ничего от остальных не добился. В Западной зоне никто об этом взрыве ничего не знал и узнать не мог…

В последние часы поступило и еще одно сообщение — в ожоговом центре, куда привезли пострадавших с площади Восстания, кто-то свернул шею старшей нянечке прямо в вещевом складе, где она совмещала должность сторожа. Похищены старые джинсы и рваная рубашка из одежды иногородних больных, что хранилась на складе…

Западники и по этому эпизоду пожимали плечами, соглашаясь на компромисс: они сейчас платят за старуху двенадцать с половиной лимона в казну ФСБ, а с автором этого убийства сами разберутся, когда найдут…

Коробов с радостью на это предложение согласился, но Герасимов сразу же почувствовал какую-то более глубокую связь между взрывом в высотке и свернутой шеей старушки из больницы. Подумать толком об этом было некогда, и он тоже махнул на это дело рукой…

На мгновение выплыло в памяти задание генерала — параллельно, но тем не менее — постоянно — отслеживать все факты, которые могут вывести на след считавшегося погибшим в Афганистане бывшего майора КГБ Владимира Крестова, самого Крестного и его «крестника», как пошутил Никитин — Ивана Марьева, по кличке Отмороженный.

У Никитина были личные счеты и с Крестовым, и с Иваном Марьевым, с которым ему однажды пришлось стрелять друг в друга метров с пяти. Никитин тогда промахнулся и до сих пор удивлялся этому, а Иван успел-таки всадить Никитину одну пулю в руку… Так и ноет к непогоде… У Никитина своя терапия была, еще с гебовских времен: если ранен — надо кончить того, кто тебя ранил — рана быстрее затянется… Не раз он Ивана вспоминал, особенно при перепадах давления и дождях…

Но мысль о Крестном и Иване лишь мелькнула в голове Герасимова, тут же вытесненная сегодняшними заботами… Егор Быковец получил, наконец, сообщение из центра, и связывался сейчас с капитаном Авериным на Юге, пытаясь загнать своих бунтовщиков в ловушку…

…А у генерала Никитина информация тоже была озадачивающая, но несколько иного рода. Он даже задумался, не внести ли какие-то коррективы в свой план? Или достаточно повысить расценки?..

Дело в том, что минувшей ночью к капитану Аверину на его мобильный командный пункт поступила информация об одной ларечнице с Октябрьской площади, которая сама сообщила братве, что только что она лично замочила какого-то мужика, который на вид и трех лимонов не стоит, не то что десяти, и просит братву, чтобы тело убрали из ларька, а то жара, мол… И что готова заплатить по таксе — сколько положено… Куда, мол, деньги сдавать?