Убийца из Квартала красных фонарей
Шрифт:
— Игр?
Декок назидательно поднял палец.
— Да, игр. Иначе это не назовешь. А при такой работе, как у Голди, они бывают всегда. Преступление, совершенное на сексуальной почве или в порыве страсти, спровоцированное порочными наклонностями, — все это указывает на то, что убийца страстно желает добиться оргазма. Во всяком случае, преступнику необходимо нечто, способное возбудить его настолько, чтобы он смог отбросить всякую сдержанность и поддаться инстинкту убийцы. В подобных играх всегда есть элемент насилия. Конечно, иногда всякие дразнящие сценки прокручиваются только в воображении мужчины, но такое
— И тем не менее ее задушили, — подытожил Фледдер.
— Верно, сынок, но это произошло после того, как Голди в соблазнительной позе разлеглась на диване. Декок взъерошил седые волосы. — И найти убийцу будет весьма нелегко. Это будет даже труднее обычного, поскольку он не вызывает недоверия у проституток.
— Что?!
— Да-да, — невозмутимо подтвердил Декок. — Это будет невероятно сложно. Видишь ли, у проституток перед нами есть как минимум одно преимущество: они знаютмужчин гораздо лучше кого бы то ни было. Иными словами, они превосходно разбираются в мужской психологии, а потому способны как разгадать намерения клиента, так и предвосхитить его желания. Меж тем обе жертвы даже не попытались защититься от убийцы. Помнишь, мы только что говорили об отсутствии царапин? Ни Толстуха Соня, ни Белянка Голди не заподозрили ничего худого. Обе доверяли этому типу, считая его абсолютно безобидным.
Некоторое время все трое, словно сговорившись, разглядывали мертвую девушку.
— Наверное, стоит ее отсюда убрать, — наконец проворчал Декок.
Двое санитаров из судебного морга положили труп на носилки и вынесли из комнаты. Инспектор проводил их суровым взглядом.
4
Тетушка Дина, со всеми удобствами расположившаяся у себя в столовой, уголком фартука утерла сальные губы и отодвинула грязную тарелку.
— Хорош был цыпленочек, — прочавкала она. — Я всегда покупаю их у Ганса, прямо за углом.
Фледдер и Декок с отвращением уставились на то, что осталось от цыпленка: несколько обрывков шкурки да кучку обглоданных костей.
— Каждый вечер я балую себя такой вот милой птичкой, — продолжала «мадам». — Вареной, печеной, жареной — мне без разницы. Так или этак, но я должна получить свою цыпочку. Мне-то больше за фигурой следить ни к чему. — Тетушка Дина, похлопав себя ладонью по внушительному заду, рассмеялась над собственной шуткой.
— Женщина! — с еще большим отвращением воскликнул Фледдер. — Да как ты вообще можешь что-либо жрать, если меньше часа назад в твоем доме убили девушку?!
Дина пожала мясистыми плечами и возмущенно фыркнула.
— И только поэтому я должна
Фледдер аж поперхнулся.
— Но… — начал было молодой детектив, однако тут же умолк, не представляя, как разговаривать с таким бесчувственным монстром.
Перебив коллегу, Декок вежливо спросил:
— Случайно не заметили сегодня вечером чего-нибудь необычного? Или, может, что-нибудь слышали?
Тетушка Дина покачала головой:
— Я никогда ничего не вижу, не слышу и не знаю.
Декок удивленно вскинул брови.
— Бросьте, Тетушка Дина, — улыбнулся он. — Должны же вы постоянно быть в курсе того, что происходит в вашем доме… точнее, борделе.
Поросячьи глазки «мадам» злобно сверкнули.
— Никакой это вам не бордель! — с негодованием возразила она.
Брови Декока, без малейших усилий с его стороны, грозно встопорщились.
— Ах, простите, пожалуйста! А как вы его сами называете?
На лице «мадам» мелькнула хитрая ухмылка.
— Я просто сдаю комнаты в аренду, — с наигранным простодушием ответила она. — Всего-навсего сдаю комнаты. Девушкам, у которых нет своего жилья.
— Какая заботливость! — хмыкнул Декок. — Будьте любезны, если не секрет: сколько вам платят эти бездомные бедняжки?
— Десятку! — выплюнула Дина. — Десятку в неделю. Можете сами у них спросить!
Декок фыркнул.
— Да-да, конечно. Плюс чаевые. Не сомневаюсь, что вы как следует их выдрессировали. Уверен, они скажут то, что нужно вам. — Инспектор нахмурился. — В любом случае этот вопрос мы еще обсудим. Как-нибудь в другой раз.
— У всякого свои мелкие слабости, — язвительно буркнула Дина.
— Совершенно верно, — согласился Декок, резко меняя тон. — Но вы, голубушка, можете рассчитывать только на одно: вы очень крепко пожалеете, если прямо сейчас не выложите мне всю правду. — Внезапно он шагнул вперед и, стиснув жирное предплечье «мадам» железной хваткой, скомандовал: — Встать! Для начала ты отнесешь на кухню эти жирные кости. Меня от них тошнит!
Тетушка Дина возмущенно затрепыхалась.
— Что это вы руки распускаете?! — истошно завопила она. — Нечего со мной фамильярничать! Мне это не по нраву! И не смейте больше распускать руки!
С трудом приподняв свою грузную тушу со стула, она потащила тарелку на кухню. Декок молча дождался ее возвращения.
— Как давно на тебя работала Белянка Голди? — требовательным тоном спросил он.
— Почти год, — угрюмо ответила «мадам».
— Никогда не замечала ничего особенного?
— Ха! — пожав плечами, буркнула Дина. — Я совсем не удивлена!
— В каком смысле?
— Ну… она вечно всем хамила, даже своим лучшим клиентам. Поносила их на чем свет стоит и до, и во время, и после… Она просто не понимала тонкого обхождения и совсем не годилась для этой работы.
— Ты хочешь сказать…
Тетушка Дина глубоко вздохнула.
— Надо знать, как обходиться с мужиками, печенкой чуять, чего им надо. Даже если ты терпеть их не можешь, стисни зубы и улыбайся. Но у Голди ни черта не выходило. Она всегда выступала против них. Так что нечто подобное рано или поздно должно было произойти. Шлюха не может позволить себе открывать рот, когда не просят, и пререкаться. Нельзя оскорблять клиента, иначе либо на тебя никто не клюнет, либо…