Убийца из Квартала красных фонарей
Шрифт:
— А ты сам?
— В каком смысле?
— Сам не догадался?
Фледдер покачал головой.
— Может, для кроссворда?
Некоторое время Декок неодобрительно разглядывал своего подопечного.
— Похоже, мне еще рановато на пенсию, — наконец заявил он.
Фледдер покраснел. Старый инспектор налил себе большую кружку кофе и удобно расположился за своим столом. Он думал о Барбаре, оставленной в родительском доме. Она была в ярости. Декок попытался прикинуть, как долго девушка сумеет там выдержать и сколько пройдет времени,
Ход его размышлений прервал настырный Фледдер.
— А вы знаете, что отец Матиас сейчас в участке?
Декок аж подскочил, расплескивая кофе.
— Что?!
Фледдер кивнул.
— Это точно. Я его сам видел, в кабинете у Биренса.
— Что здесь делает этот миссионер?
Младший инспектор пожал плечами.
— По-моему, он хотел подать на кого-то жалобу или еще что-то в том же роде.
Обычно не любивший сквернословить Декок на сей раз громко и затейливо выругался и, выбежав из дежурки, помчался к инспектору Биренсу. К своему огромному облегчению, он увидел отца Матиаса, спокойно сидевшего напротив хозяина кабинета. Переведя дыхание, Декок с дружеской улыбкой подошел к проповеднику и протянул ему руку.
— Какой сюрприз! — радостно воскликнул он. — Вот уж кого-кого, а вас никак не ожидал увидеть в полицейском участке. Кого угодно, только не вас, отец Матиас.
Старик, растерянно посмотрев на сыщика, поднялся.
— Э… кажется, я не имел удовольствия быть вам представленным, — неуверенно произнес он.
Инспектор рассмеялся.
— Прошу прощения, — с виноватым видом произнес он. — Меня зовут инспектор Декок. Я слышал вчера вашу речь в часовне. Должен признать, вам превосходно удается завладевать вниманием аудитории. Вы произвели на всех сильное впечатление.
Отец Матиас кивнул с отсутствующим видом. На лице Декока появилось сочувственное выражение.
— Надеюсь, вас привели сюда не какие-нибудь неприятности?
— Увы, по-видимому, именно они, — кивнул старик.
Декок мягко подхватил его под локоть и повел в дежурку. Не сразу поняв, что произошло, инспектор Биренс, удивленно разинул рот и вскочил на ноги.
— Но… — возмутился он, совершенно сбитый с толку, — я был…
Легким тычком в бок Декок заставил его замолчать.
— Отец Матиас заслуживает самого лучшего приема, какой мы только можем оказать! — высокопарно заявил он. — Я лично займусь его вопросом!
Лицо Биренса покраснело от едва сдерживаемой злости, но опасный огонек в глазах коллеги быстро дал ему понять, что выяснять отношения в присутствии посетителя было бы крайне нежелательно. Плюхнувшись на стул, он с раздражением вырвал из печатной машинки бланк заявления.
Декок вел «дорого гостя», предупредительно показывая дорогу. Оказавшись в дежурке, он подвинул к своему столу стул и предложил
— Что ж, — начал инспектор, усаживаясь за стол, — поведайте мне о своих бедах.
— Я пришел подать заявление, — сказал старик.
Декок сочувственно закивал.
— Полагаю, наш поборник справедливости не стал бы обращаться к властям по какой-то несерьезной причине?
Отец Матиас с интересом взглянул на него.
— Вы верующий?
— Меня можно назвать заблудшей овцой… или блудным сыном, — пояснил Декок с извиняющейся улыбкой. — За долгие годы я, так сказать, сбился с пути истинного.
— Какая жалость! — вздохнул посетитель. — Люди вашей профессии особенно нуждаются в Божьей помощи.
— Вы правы, — с совершенно серьезным видом согласился инспектор. — Полицейским стоит уделять изучению религии больше времени. — Он со вздохом развел руками. — В молодости, когда я только начинал, я знал Библию довольно хорошо. А еще юношей с удовольствием изучал Закон Божий. Но, как я уже говорил, впоследствии сбился с пути истинного. — Декок грустно улыбнулся. — И не далее как на этой неделе получил обидное тому подтверждение. И вспомнил самое начало текста, а вот восстановить целиком не смог. Начинается он таю «Она падшая… падшая…» Как же там дальше? — Сыщик смущенно развел руками. — Остальное не помню…
Отец Матиас улыбнулся в ответ и его раскатистый голос заполнил всю комнату:
— «И другой Ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы».
Декок просиял.
— Вот оно! — радостно воскликнул он. — Вот это мне и не давало покоя всю неделю! Я даже заглядывал в свою старую Библию, но так и не нашел, где это! Весь извелся!
Светло-серые глаза отец Матиаса дружелюбно посмотрели на инспектора, а на его тонких губах мелькнула загадочная улыбка.
— «Откровение», — с радостью подсказал он. — Глава четырнадцатая, стих восьмой.
— «Откровение»… — довольно кивая, повторил инспектор.
Отец Матиас вместе со стулом придвинулся поближе к нему, явно наслаждаясь возможностью просветить погрязшего в невежестве полицейского.
— Это последняя книга Нового Завета, и довольно странная, — пояснил он, воздев перст к потолку. — Я бы не советовал слишком увлекаться ее изучением, вы можете в ней запутаться.
Брови Декока принялись выделывать один из его любимых кульбитов. Фледдера это зрелище всегда поражало.
— Почему же, отец Матиас?
— В книге «Откровение» множество тайн и загадок, изречений со скрытым смыслом, что довольно часто сбивает с толку, заставляет делать весьма странные предположения… Большинство изучающих Библию частенько в ней путаются. Иными словами, «Откровение» — это довольно темная книга.
Декок довольно долго молча жевал нижнюю губу.
— Похоже, здесь есть некое противоречие, — наконец заметил он.