Убийца с лицом ребенка
Шрифт:
– Я самый главный украинский националист, – ответил старик. – Они меня перевербовали.
В Москве бывший Миша Либерман, а по документам Иван Червоненко закончил специальную языковую школу с блестящим знанием английского и французского языков, поступил в Военный институт переводчиков, после окончания которого был приглашен в Высшую школу КГБ. Имя прадеда открывало заветные двери в самые престижные области деятельности. Иван Червоненко работал сначала в МИДе, потом в посольствах и консульствах многих стран Европы, а после распада Советского Союза, осел в Киеве, потому что женился на Ирине, директоре инвестиционной компании и по-совместительству дочери одного из киевских олигархов. Отец Ирины познакомил его с первым президентом Украины. –
– Хочу открыть собственный бизнес, – ответил правнук.
– Намерение хорошее, – одобрил президент, – но у вас прекрасное образование. И кроме того, ваш знаменитый прадед не простил бы нас, если бы мы не предложили вам настоящую работу во имя Украины. У нас формируется новая Служба безопасности. Не хотите помочь Украине в ее организации и работе?
– Когда-то я закончил Высшую школу КГБ, – признался Иван Червоненко. – С таким багажом за спиной в новой Украине доверия не будет.
– О чем вы говорите? – возразил президент. – С таким прадедом вам будут открыты все двери. А разве в школе КГБ готовили плохие кадры?
На следующей неделе новый руководитель службы безопасности Украины пригласил Червоненко на беседу и предложил организовать и возглавить новую аналитическую группу СБУ.
С тех пор Иван Червоненко связал свою жизнь с украинской спецслужбой и дорос до заместителя начальника по кадрам. Говорил он только на украинском языке, и был ярым последователем идей Коновальца и Бандеры. Цитировал наизусть целые абзацы и афоризмы из их сочинений и выступлений. Тайно содействовал успеху сначала оранжевого Майдана, затем Майдана достоинства с доставкой снайперов в гостиницу, которые оттуда отстреляли, как беркутовцев, так и митингующих. На тайных встречах с руководителями Майдана Иван Червоненко предоставил им аналитические данные, свидетельствующие о том, что войска соседней страны вводиться не будут, и президента, свалившего из Киева, надо валить немедленно, признав его неспособным исполнять обязанности президента. Неудивительно, что спустя некоторое время, он был назначен начальником Коблевской областной службы безопасности. Его перевоплощение из еврейского мальчика на убежденного украинского националиста оставалось для всех тайной за семью печатями. Об этом не знали даже его жена и дети. Когда-то его прадед перед смертью прислал ему через третьих лиц письмо, в котором, между прочим, упомянул, что тайна тогда остается тайной, когда ее знает только один человек. И еще, писал его прадед, что он встречался в Нью-йорке с лидером всех хасидов, который сказал ему, что рожденный евреем, после смерти будет принят Богом, как еврей, какую бы религию он не исповедовал, какой бы национальности он не был и какую бы фамилию не носил.
Просматривая сводку событий истекшего дня, Иван Червоненко обратил внимание на события в городском управлении полиции и задержании полковника Снаткина, а также убийстве одного из рководителей «Национального корпуса» Петренко. Он подчеркнул красным карандашом оба этих сообщения и поднял трубку телефона. В кабинет тот час же заглянул его помощник, майор Перепелица.
– Сергей Петрович, – обратился к нему Червоненко, – а ну выясни, пожалуйста, кто от нас входит в оперативную группу по Снаткину. Я хочу знать информацию из первых рук.
– От
– Свяжись, пожалуйста, с майором Скоморохом, – попросил Червоненко, – и выясни у него, кто вышел на полковника полиции и как идет расследование. Чувствую, что кто-то нас в этом деле обошел.
– Хорошо, Иван Трофимович. Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо.
– Звонила ваша жена, Ирина Николаевна, – сообщил помощник, – напомнила, что вы должны перед сном принять лекарство от холестерина.
– Спасибо. Скажи шоферу, что через сорок минут поедем по домам. Я тебя подброшу.
– Спасибо, Иван Трофимович.
Через пятнадцать минут майор Перепелица снова вошел в кабинет.
– Иван Трофимович, майор Скоморох хочет лично доложить вам обстоятельства задержания полковника Снаткина. В ходе расследования возникли какие-то проблемы, которые он хочет обсудить лично с вами. Сейчас час ночи, – добавил он. – Может, пусть придет завтра, к десяти?
– Завтра в десять совещание у губернатора, – посмотрел в свою записную книжку начальник службы безопасности. – Спроси его, он уложится в двадцать минут? Если да – приглашай.
– Хорошо, – удалился Перепелица, но через несколько минут вернулся с карточкой, на которой была наклеена фотография майора Скомороха и его полная биография с комментариями специалистов отдела внутренней безопасности. Такие карточки имелись на всех сотрудников Коблевской службы безопасности. И в обязанности Перепелицы входило класть эти карточки на стол Ивана Трофимовича перед встречей с сотрудником. Червоненко бегло пробежал глазами по карточке Скомороха и зацепился за выводы специалиста-психолога управления внутренней безопасности, который выделил синим цветом суждение, что «Василий Васильевич Скоморох беспредельно предан идеалам Майдана, был его активным участником, однако является убежденным антисемитом, что следует из его постоянных высказываний, склонен к садистским методам допроса. Возможно его использование в дискуссиях с еврейской элитой города и области для обращения ее к воплощению в жизнь идеалов Революции достоинства.»
– Разрешите? – спросил майор Скоморох, стоя в дверях кабинета.
– Входи, – разрешил начальник службы безопасности области и еще раз взглянул на карточку, лежавшую перед ним. – Василий Васильевич, – сказал он, – присаживайся, в ногах, как говорится, правды нет.
Со всеми сотрудниками, несмотря на звания, должности и возраст, Иван Трофимович был на «ты».
– Спасибо, – ответил Скоморох и сел на предложенное ему место, в конце длинного стола для совещаний руководства областной службы безопасности.
– Что там случилось со Снаткиным? – спросил Иван Трофимович, не поднимая головы от карточки.
– Полковник Снаткин задержан в связи с получением взятки в особо крупном размере, – четко отрапортовал Скоморох и автоматически встал.
– Сиди, – взглянул на майора и махнул рукой Червоненко. – Этого Снаткина разрабатывали мы?
– Никак нет, – ответил Скоморох и снова поднялся. – Старший детектив НАБУ Волошенко наблюдал за ним месяц через микрокамеру в аквариуме.
– Понятно, – недовольным тоном сказал начальник. – А где были мы? Или у нас нет агентуры в полиции?
– У нас есть информаторы, но в этот раз что-то не сработало. Будем разбираться.
– Разберись, пожалуйста. С доказательствами у прокуратуры все в порядке? – спросил Иван Трофимович, снова не глядя на Скомороха.
– Как раз по этому вопросу я и хотел с вами… посоветоваться, – сказал Скоморох. – Но сомневался, не хотел вас по пустякам беспокоить. И тут звонок от вашего помощника.
– Какие-то проблемы возникли? – Иван Трофимович посмотрел прямо в глаза Скомороха, отчего Василий Васильевич внутренне похолодел. Взгляд начальника был презрительно-внимательный и казалось, не обещал ничего хорошего.