Убийца - садовник!
Шрифт:
— Открыть можно?
— Запечатан, значит не открыть. Без шансов.
— Может обойдём с другой стороны?
— Там наверняка тоже запечатано.
— Через шахту получится?
— Коммуникационные шахты здесь идут только вертикально. Можно попытаться, конечно, но это не быстро, там решётки, придётся вырезать.
— А может дверь вырежем?
— Это самая прочная часть корабля. Фортификация на случай метеоритного удара. Мы скорее умрём от старости, чем все слои металла и супербетона прорежем нашим оборудованием. Ещё и на корабле полно
— Угу, я уже смотрю взрыв-схему. Тогда через шахту? Или есть ещё варианты?
— По внешней обшивке.
Модель корабля. Палуба 5, вот отсек Е. Внешняя часть, внешняя часть…
— Где палуба с внешней частью сообщается? Я вообще не вижу ничего подобного.
— Вот здесь, транспортный туннель от хвостовой части до самого отсека Е.
Он передал картинку. Очень странная конструкция. Бредовая.
— Идём, — решаю я.
— Не всё так просто. Там магнитная дюза, от неё так фонит, что аватар не выдержит и минуты. Нужна защита. К тому же выход на ту часть обшивки надо согласовать, иначе нас сожгут если включат. И то, если повезёт.
— А если не повезёт?
— Сдует в космос и будем там болтаться пока звёзды не погаснут. Но аккумуляторы сядут раньше, конечно.
— ИскИн, согласуй нам выход на внешнюю обшивку, в районе двигателя.
— Вы имеете ввиду маршевый двигатель или один из маневровых?
— Маршевый.
— Ваше пожелание принято.
[Гарри Уикер — Главный инженер]
— Олдман, ты в порядке, дружище? Мне так стыдно, о чём я только думал!
— Гарри! Гарри у нас проблема, Уолт Батлер в запечатанном отсеке, как нам его достать?
— А как он туда попал?
— Да не знаю я! Как открыть пять Е?
— Я даже не знаю. Там задвижки работают так, что без атмосферного давления с внешней части корабля они не разблокируются. Это механика, её не обманешь.
— Мы хотим попасть с внешней обшивки, ты поможешь?
— Конечно! Не вопрос! Вам нужна защита?
— Да! И двигатель не включайте.
— Водорода мало, вряд ли включат. Но я передам на всякий случай.
— Спасибо, Гарри.
— Подожди. Я пойду с вами. Мне всегда хотелось взглянуть на этот телепортатор.
Через полчаса мы вышли на внешнюю обшивку в защитных скафандрах. У меня закружилась голова от увиденной бескрайней глубины космоса. Звёзд было много, очень много. Жаль я не силён в астрономии и не могу найти ни единого созвездия. Хотя, на таком расстоянии от земли, наверное и не найду ни одного знакомого.
— Олдман, не споткнись. Мостки регулярно приходится менять, какой-то просчёт в конструкции, они деградируют от близости факела. И, пожалуйста, не задень керамическую защиту корпуса, не хватало ещё чтобы плиты треснули и обшивку прожгло.
— Постараюсь.
— Ты уже поговорил с Гарднером?
— Что? А да, конечно. Я даже получил его записи. Вроде всё чисто.
— А ты уверен, что они не отредактированы?
Знаете, в фильмах бывают такие сцены,
— Их можно редактировать?!
— При должной усидчивости и достаточном количестве времени, можно. Хорошо отредактированную запись невозможно отличить от оригинала.
Моя идея разослать массовое сообщение с требованием предоставить свои записи, пригрозив считать преступниками всех, кто откажется, обратилась в руины.
— А какое оборудование для этого нужно?
— Да никакое. Ты сам — самое лучшее оборудование. Сиди, да правь записи пока не надоест. Хочешь, я тебе сделаю запись как ты танцуешь со слоном?
— Значит ты умеешь?
— Конечно. Здесь все умеют. Мы уже давно в пути, не забывай. А время в аватаре тянется долго, вот и развлекаемся как можем. Поначалу порнушку делали, но потом быстро надоело. Майкл, факельщик, вообще в себе талант к историческим лентам открыл, развлекает нас фильмами теперь. При чём за основу он берёт свои записи, а на выходе получается дикий запад или морские путешествия. Вот как он это делает?
Я перебрался через повреждение в мостках. Магнитные ботинки отлично прилипали, но все равно сердце замирало от страха. Какое к чёрту сердце?! Я же теперь железный. И бессердечный.
— Значит я зря просил доступ к записям?
— Ну почему же. Хорошо редактировать не все умеют. Вернее, почти никто не умеет.
— А как понять, что запись изменена?
— Да много всего. К примеру тени, звуки, чёткость, плавность.
— Подожди, подожди! Давай по порядку. Что с тенями? Их не будет?
— Тени часто забывают редактировать и в результате по ним можно понять, что появилось что-то лишнее или наоборот, исчезло.
— А чёткость?
— Я думал это и так понятно. Новички в этом деле стараются сделать предельно качественно, из-за чего дорисованное получается более резким, чем всё остальное.
— Вы бы ускорились, — поторопил нас Гарднер, который всё это время, оказывается, был на связи.
Через несколько минут мы дошли до транспортных врат.
— Заходить будем или тут постоим? — спросил он, когда мы остановились рядом.
— Не спеши, сейчас всё будет.
Через несколько секунд ворота ожили, выпустив остатки разреженного воздуха.
— Говорил же подождать. Не успели весь воздух откачать, хорошо хоть нас не сдуло, — сказал Гарри, протискиваясь в растущую щель между огромными створками. Я последовал за ним.
20
— Это что, рельсы?
— Да, Олдман, они самые.
— Зачем они здесь? Тут есть поезд?
— Нет, но есть грузовые платформы. Когда сядем и распечатаем отсек, надо будет как-то вывезти телепортатор, а там части весят до пятисот тонн.