Убийца среди нас
Шрифт:
– - Так вот, на одном из совещаний, которое я проводил с представителями силовых структур, Максимов во всеуслышание заявил, что Рюмин и все его окружение ни больше ни меньше как мафиози и что отдавать приоритет расследованию его убийства он считает нецелесообразным и даже вредным. На просьбу губернатора не среагировал, мало того, по-прежнему придерживается мнения, что расследование следует вести в общем порядке. Заявил, что персоне Рюмина и так слишком много уделено внимания.
– - Обожди, обожди!
– - прервал Корнаков.
– - Поясни, в связи с чем у Скоркина эта просьба возникла? Я как-то не придал этому значения.
– - Поясняю. После гибели Рюмина губернатор пригласил
– - А при чем тут Рюмин и Скоркин?
– - Сын Ивана Семеновича дружил с Рюминым.
– - Ясно. Что дальше?
– - На совещании я высказал на этот счет мнение губернатора, а о реакции Максимова вы только что слышали.
– - Это правда?
– - спросил меня Корнаков.
– - Не совсем...
– - ответил я, но Сушков опередил:
– - Смысл слов Максимова заключается в том, что губернатор якобы не должен давить на работников следственно-оперативной группы, а теперь еще припомнил, что он и его, как было сказано, ближайшие помощники -- двоеженцы, и что народ этого не одобряет.
– - Неужели?
– - Только что заявил.
– - Правду говорит Сушков?
– - вновь обратился ко мне Корнаков.
– - Нет. Я говорил совсем в другом плане, -- стал рассказывать о появившихся зацепках в расследовании убийства Рюмина в ходе поездки в Сибирск и Москву.
– - Что же касается дел семейных, то просто привел их как пример, которому не следует бездумно подражать.
– - Да как вы смеете об этом говорить!
– - перебил Сушков.
– - Какое вам до этого дело?
– - И назидательно постукивая пальцем по столу: -- Учтите, Максимов, миндальничать с вами никто не будет. Можете в одночасье погон лишиться и из органов вылететь!
– - Сушков вскочил, раскраснелся.
Меня это крепко задело. Ах ты, думаю, выскочка! Грозишься погоны сорвать и выгнать из милиции? Да кто тебе дал такое право? Вслух же сказал: -- Не вы меня в органы принимали, не вам и решать, служить мне или не служить.
– - Ну и закрутили...
– - покачал головой Корнаков.
– - Я-то думал, тут сверхважные проблемы решают, а они в трех соснах заблудились, -- подойдя к Сушкову, спросил: -- Но все-таки, кто и в кого стрелять собрался?
– - Образно сказано, Лев Гаврилович, однако не мог же я равнодушно отнестись к столь вредным заявлениям. Сегодня он нам говорит, а завтра будет трезвонить в любом другом месте. Вот я и посчитал необходимым дать укорот. Кстати, и по вашим семейным делам Максимов высказался, не думайте, что такой ангелочек.
Вот зараза, подумал я, и тут подставил. Ведь сам, гад, намекнул, а я только поддакнул.
Корнаков какое-то время молчал, мы с Сушковым тоже прекратили выяснять отношения. Лев Гаврилович, видимо, решил сгладить конфликт: неожиданно громко рассмеялся, будто между мной и Сушковым вообще ничего не произошло. Посмеявшись и вытерев платком слезы, спросил:
– - Неужели и обо мне вспомнил?
– - Да-да, только что, -- услужливо поддакнул Сушков.
– - Ну что ж, правильно сделал. На то и демократию заимели, чтобы люди не боялись правду говорить. Скажи, Сушков, можно такое раньше было напрямую высказать какому-нибудь партийному боссу?
– - Сам ответил: -- Нет, конечно. Подумать нельзя было, не то что сказать. За это ой-ей что последовало бы, -- бросив на меня взгляд -- я так и не понял какой: хитрый, злой или безразличный -- скорее всего, "комплексный", Корнаков кивнул:
– - Идите, Максимов, и раскрывайте преступления, в том числе, естественно, и убийство Рюмина. Для вас их своевременное раскрытие будет крайне важным.
Руки не подал. Да мне, собственно, это и не нужно
XX
Шел из областной администрации в УВД и пропускал через себя итоги встречи на столь высоком для меня уровне. И что удивительно, я как-то успокоился. Не то, чтобы совсем, нет, но все-таки с души отлегло. Теперь, по крайней мере, я знал все сушковские ко мне претензии. Задним числом понимал, что надо было бы вести себя повыдержанней, спокойней, а не как с ровней. Ну какой я ему ровня? Ясно, теперь не упустит момента накапать генералу. Надо же было влезть в этот чертов "семейный вопрос" -- будто кто за язык дергал. Хотел-то по-доброму, сослался на негожий пример... М-да-а, похоже, вольнодумие это мне дорого обойдется. Сушков не тот человек, чтобы по-человечески понять и простить. Даже в блокнот записал и ждал удобного момента уколоть побольнее. Что ж, мое спасение -- в результатах моей работы, об этом ясней ясного сказал Корнаков. Так что негоже будет опростоволоситься, Сушков только этого и ждет.
Увидев меня, Алексей спросил как о самом обыденном:
– - Сходил?
Я кивнул и стал снимать плащ.
– - Вот и хорошо, -- смотрел понимающим взглядом до тех пор, пока не повесил плащ в шкаф. Потом сказал: -- А теперь, будь добр зайти к Грузнову -- ждет. Но только ради Бога, долго не задерживайся, а то одни встречи: то с Сушковым, то с Грузновым, а там глядишь, и к самому Махинову. Никак не пойму, почему они в тебя такие влюбленные?
Я развел руками, быстренько причесался и бегом наверх.
Секретарша сказала, что у Грузнова начальники городских райотделов. Вскоре они вышли. Увидев меня, Грузнов недовольно покачал головой:
– - Тебя, братец, оказывается, одного к начальству никак нельзя отпускать -- что-нибудь да напортачишь.
Мне после этих слов подумалось: "Начал с читки морали, будто отбившемуся от рук ребенку".
– - Ну что ты там наговорил, если Махинов при мне объяснялся то с Сушковым, то с Корнаковым? Спасибо последнему -- иначе тебе головы б не сносить. Что произошло?
– - Да ничего, -- прикинулся я простачком.
– - Мирно побеседовали, он мне задавал вопросы, я отвечал, а потом расстались. Корнаков даже руку пожал, теперь с неделю мыть ее не буду.
– - Кончай травить, дело говори.
Шефу мой развеселый настрой явно не нравился.
– - Страшного ничего не было, -- пожал плечами я.
– - Ладно, тебе видней. Не хочешь -- не говори, а кончай мороку и берись за дело, -- он снял телефонную трубку, что означало -- свободен.
– - Да, -- остановил он меня, -- учти, что по Рюмину будем информировать губернатора каждую пятницу. Лично -- соображаешь?
Махинов не вызвал. У него, скорее всего, других забот хватало. Ну, и на том спасибо, что не клюнул на интригу Сушкова. С Тереховым после обеда определились так: я еду по трем пригородным селам искать родственников Гвоздева. Захватил несколько копий фоторобота. По телефону из дежурной части предупредили, чтобы начальники отделений розыска и участковые были на месте.
Терехов остался в Каменогорске разбираться в фактах неожиданной смерти охранника Сагунова и водителя Кузнецова. Им уже сделаны соответствующие запросы, в том числе и по получению актов экспертиз. Потом будет встречаться с Гребенкиным, который, кстати, возглавил комиссию по выяснению загадочной гибели двух важных для нас свидетелей.