Убийца (в сокращении)
Шрифт:
Штейнберг опустил газету.
— Не смешите меня. Они, конечно, знают, где девушка.
— Вы думаете?
— Уверен. Не будьте такой наивной. Они отлично знают, где девушка, и знают, кто оставил труп. Этот брат Ричи — плохой актер.
— Я думаю, Ричи и сам удивлен убийством брата, — сказала Мэри.
Кислинг и Штейнберг посмотрели на нее как на идиотку.
— Как вы считаете, есть шанс, что Триш жива? — не отступала Мэри.
— Мы не строим догадок.
— Тогда я поставлю вопрос иначе. Вы эксперты. Сталкивались ли вы с ситуацией,
— Обычно взрослых людей похищают и держат взаперти по одной из двух причин — выкуп или секс, — отвечал Кислинг. — Мой друг работал по делу в Висконсине, когда сосед похитил девочку-подростка и держал ее в своем подвале.
— Ее нашли?
— Нашли и возбудили дело.
— Вот это да! И сколько времени понадобилось, чтобы ее найти?
— Две недели.
— Две недели, при том что она была в соседнем доме? — в ужасе переспросила Мэри, но Кислинг не удивился.
У Мэри заболело сердце. Ее охватили чувство вины, усталость и горе. Ей нужно было пройтись и успокоиться.
— Извините меня, я сейчас вернусь. — И она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Она не могла выбрать времени хуже.
— Что за черт! — раздался крик, и Мэри застыла. Кричал Ричи. Он, в изодранной футболке, рядом с отцом стоял в открытых дверях соседней комнаты. — Что ты здесь делаешь? — проревел он.
— Хватит, Ричи. — Бринкли шагнул к нему и сильной рукой схватил за плечо.
Мэри отступила. Агенты Кислинг и Штейнберг выскочили из дверей, и Энтони вслед за ними.
— Что происходит? — с тревогой спросил Кислинг, а Штейнберг заслонил Мэри.
— Ты теперь с ними, Мар? — не унимался Ричи. — Ты была подружкой моего брата, а теперь ты с федералами?
Бринкли повернулся и прищурился. Мэри не знала, что сказать. Она не рассказывала Бринкли своей истории, и для него это был неожиданный удар.
— Уведите ее отсюда, — сказал он Энтони.
Энтони крепко обнял ее.
— Пойдем. — И они поспешили прочь оттуда. Спустившись на лифте в вестибюль, они вышли из здания, попав под град вопросов прессы.
— Мисс Динунцио, какова ваша роль в этой истории?
— Мэри, считает ли полиция это началом войны мафиозных группировок?
Жужжали видеокамеры, вспышки фотоаппаратов слепили глаза.
— Кто подозревается в убийстве?
Они почти бегом подбежали к машине и запрыгнули в нее. Энтони включил зажигание и вырулил со стоянки.
— Давай я отвезу тебя домой, — предложил он. — А машину твою заберем в другой раз.
— Да, спасибо.
Мэри смотрела в окно, гадая, о чем он думает. Она не говорила ему, что знала мафиозо. Выехав на шоссе, Энтони нажал на газ, и Мэри ухватилась за поручень. Она закрыла глаза, силясь выбросить из головы выражение лица Бринкли. Наверняка он подумал, что она лгала ему, вела какую-то свою игру. Почему она ему не рассказала?
Автомобиль мчался в ночи. Мэри невольно вспоминалось тело в черном мешке. Голубизна глаз, застывших,
Они доехали до ее улицы, тихой и спокойной. Большинство соседей уже спали, окна домов были темные. У крыльца пустовало парковочное место, Энтони заехал туда и остановился.
— Я бы поднялся с тобой, если не возражаешь, — мягко сказал он. — Мне кажется, тебе сейчас нужна компания.
— Спасибо. — Мэри достала ключ от дома и вышла из машины. Энтони тоже вышел.
Войдя вместе с Энтони в квартиру, Мэри привычно положила ключи на столик и направилась в кухню.
— Чего бы тебе предложить?
— Сядь. — Энтони взял Мэри за плечи и бережно усадил на стул. — Пожалуйста, посиди.
— Ты будешь меня угощать?
— Да. А ты будешь сидеть и в трехтысячный раз проверять свой «Блэкберри».
— Неужели я такая?
— Такая. Ты более подвержена этой заразе, чем я.
— Ха, я оставила его в сумке.
— Значит, так. — Энтони снял пиджак и закатал рукава белой узкой рубашки. Стройный торс подчеркивал элегантный черный ремень, стрелки брюк были в идеальном порядке. Он открыл холодильник. — Голодная?
— Ничуть.
— А вино у тебя есть?
— В шкафчике.
Энтони достал бутылку мерло. Потом нашел два бокала, салфетки и заветренный кусок сыра «Локателли». Сыр он очистил от твердой корки, порезал и красиво разложил на тарелке, украсив оливками. Подхватив одной рукой бокалы, он улыбнулся:
— Пойдем в гостиную. — Взяв бутылку вина, Энтони первым прошел в темную комнату.
Мэри двинулась за ним.
— Погоди, я включу свет.
— Не надо. Так лучше.
В окно лился лунный свет, от которого его рубашка казалась белее белой. Он наполнил бокалы. Мэри, сбросив туфли, забралась на диван и отпила вина. Оно было прекрасно.
— Невозможно представить, что ты сегодня пережила, — сказал Энтони, садясь в кресло.
— Мы оба.
Он пододвинул ей тарелку с сыром.
— Mangia, bella.
Мэри чувствовала, что все в ней раскрывается навстречу этому голосу, глубокому и мягкому, а может быть, итальянскому языку — языку ее детства. Она отломила кусочек сыра. С вином острый сыр был очень хорош.
Мэри посмотрела в окно. Там светились окна соседних домов, а над ними, вдали, мерцали огни большой Филадельфии. Может быть, Триш где-нибудь там? Потом она вспомнила о несчастной миссис Гамбони. Мэри потерла лицо.
— Не могу поверить, что все это случилось. Что Триш пропала. Что он убит. — Он убит! — Это ужасно.
— Я думаю, Триш найдется.
— У меня такое чувство, что вот так уютно сидеть — это эгоизм. Надо что-то делать.
— Ты сделала достаточно. Именно ты сегодня дала им наводку, помогла найти труп. В любом случае мне будет неспокойно, если ты еще больше ввяжешься в это дело. Сегодня ты нажила себе врага в лице Ричи По, а он жуткий тип.
Мэри вздрогнула:
— Ты боишься мафии?