Убийца великанов 2
Шрифт:
Сдавшись на милость вдохновению, Лисовин приступил к доработке костюма для полетов Гайарда. Во время тестирования позорно шлепнувшись в воду плашмя и чуть не утонув, он еле успел стянуть с себя тяжелую намокшую ткань и забыл о полетах на целых два месяца. Но наблюдая как-то за белкой-летягой, снова вспомнил про них и добавил третье крыло между ногами к тем двум, что уже были между туловищем и руками.
Зима выдалась снежной, приземление с небольшой высоты в мягкую белую массу, казалось, не доставит сложностей. И Лисовин приземлился в снег. Ладно. Не приземлился, а упал. И продолжал падать,
Не сразу Лисовин решился на планирование вниз с приличной высоты. И первый раз он не забудет никогда. Хотя в памяти вообще мало чего осталось вразумительного из-за страха и неуверенности, как в первый раз с женщиной.
Второй раз был слишком сосредоточенным, механическим. Он кружил, запоминал, а разум занимался рассчитыванием углов, траекторий и отклонений.
И только на третий пришло осознание, что это настоящее чудо — лететь птицей в специальном комбинезоне и смотреть на мир сверху, когда вокруг горит небо. Каждой клеточкой ощущая жизнь, которая может оборваться в любой момент.
С такой высоты до этого Лисовину не приходилось еще стартовать. И ни разу до этого он не обходился без шлема, но сейчас он не успел его надеть и теперь молился о том, чтобы при посадке не ткнуться головой или не въехать в какой-нибудь скрытый под снегом камень. Такое уже случалось. И спас тогда только шлем.
Уши и нос замерзли. Щек он тоже больше не чувствовал, но это было уже не важно. У него нет права на ошибку, чтобы отвлекаться на подобные пустяки по сравнению с опасностью закончить дни где-то в горном ущелье, разбившись насмерть.
Для приземления он выбрал площадку, куда недавно сошла лавина. Снега там предостаточно, как и длины ущелья для торможения. Осталось только попасть в окно в десять шагов между двумя утесами.
Чтобы приступить к снижению, необходимо подняться. За счет подъемной силы немного гасилась скорость. Так что, чтобы падать медленней, приходилось быстрей лететь вперед и принимать вверх. Крылья не играли тут никакой роли. Ими вообще не помашешь, в противном случае нарушится баланс, и полет потеряет устойчивость.
Опустившись до предела, Лисовин промчался ровно между двух скал и осторожно постарался уйти еще ниже, сохраняя траекторию по отношению к гладкой поверхности. Угол наклона должен быть минимальным или летуна просто размажет.
На всей скорости он плавно ложился прямо на снег. Мгновения Лисовин держался параллельно поверхности на огромной скорости. От напряжения болела каждая мышца, но если он чем-то зацепится или провалится, то торможение будет травматичным. Только на середине ущелья, когда наклон пошел слегка вверх, Лисовин мягко заскользил по снегу выдающимися вперед вшитыми керамическими накладками, а потом опустился всем корпусом и поехал.
Поверхность постепенно
Это место Лисовин выбрал не случайно. Помимо того, что подножие горы подходящим образом изгибалось, здесь находилось заброшенное логово контрабандистов в небольшой пещере, в которой он заранее оставил немного припасов и снаряжения.
Добравшись до убежища, Лисовин первым делом снял с себя безвозвратно испорченный и разодранный от локтя до бедра костюм, переоделся в теплую одежду и развел огонь в кострище. За неказистой дверью находилось небольшое помещение, где хранили старое оружие и темпорали. Там он отыскал пару пустых деревянных ящиков и поломанный стул, которые пустил в огонь. Открыв пыльную бутылку, он сделал пару глотков верта прямо из горлышка, а остальное перелил в небольшую флягу. Перед дальней дорогой нужно как следует выспаться. Расстелив одеяло возле кострища, он отстроился на ночлег.
Лисовин по утру подготовил лодку и перекусил, а затем приступил к сборам. Он сложил котелок, одеяло, запасную пару меховых сапог и другие необходимые вещи в заплечный мешок, и покинул пещеру.
Незамерзающая река Безольда заволакивала все вокруг холодным туманом. И пушистые обындевевшие деревья, склонились пред ней, как пред королевой. До темной воды оставалось не меньше сотни метров, когда тишину прорезал громкий треск, и на Лисовина обрушился водопад снега и крови.
А в следующее мгновение к его ногам упало растерзаное ветвями тело. Тартан в клочья, кожа в клочья, одна нога вывернута под неестественным углом. Лисовин глянул наверх и ничего необычного не заметил, только отвесную скалу и высокие заиндевевшие сосны.
— Ягодицы великана! Каким же ветром его сюда занесло?
Невнятный звук. То ли стон, то ли всхлип. Но в нем — мольба. Те, кто не раз делил ложе со смертью, узнают ее зов. Несчастный был еще жив.
Бросив вещи на землю, Лисовин вытряхнул содержимое рюкзака на снег и принялся за дело. Сначала следовало вынуть ветки из ран, все хорошенько промыть и остановить кровь. В ход пошло и одеяло, и верт. Он аж взмок от прилагаемых усилий на спасение незнакомца.
А незнакомца ли?
Только когда он сделал все, что требовалось в первую очередь, Лисовин рассмотрел лицо того, кто буквально свалился на него с неба.
— Сыч… долетался…
Начало темнеть, и снег усиливался.
Лисовин вернулся в пещеру, снял дверь с петель и привязал ее к ржавым саням, чтобы на ней перевезти раненого в пещеру.
Огонь пожирал остатки хлама, ему в пищу отправился очередной стул. Тщательно промыв все раны Филиппа кипяченой водой и вертом, Лисовин наложил тугую повязку ему на ребра, зафиксировал сломанную в нескольких местах ногу и обе руки. Затем вернулся к реке и собрал свои вещи, отыскал в мешке топорик и нарубил дров, так как больше жечь нечего. Придя назад в пещеру, Лисовин так умаялся, что сразу же заснул.