Убийца внутри меня
Шрифт:
— Ты действительно так считаешь, а? — Его брови поползли на лоб, потом опустились на место, он засмеялся и надел шляпу. — Забудь об этом, Лу. Там не было ничего важного, а сейчас это тем более не важно.
Он ушел, а у меня, как я уже говорил, осталось странное ощущение тревоги. Однако я поразмыслил немного и пришел к выводу, что волноваться не из-за чего. Все, судя по всему, складывается как нельзя лучше.
Я и в самом деле хотел уехать из Сентрал-сити. Я давно об этом думал. Но еще я думал об Эми и не хотел идти против ее желаний. Естественно, я бы не сделал ничего, что не понравилось бы Эми.
Если же с ней что-нибудь
Эми приходила ко мне каждый день — утром по дороге в школу и ночью. Она всегда приносила с собой либо торт, либо пирог, либо какую-нибудь еще дрянь, которую, думаю, даже ее собака есть бы не стала (а собачка была без претензий, жрала лошадиное дерьмо), и почти не зудела, насколько я помню. Она вообще не доставляла мне хлопот. И вела себя со всей положенной скромностью, стыдливостью и робостью.
Два или три вечера подряд она наполняла ванну и нежилась в горячей воде. А я сидел, наблюдал за ней и думал, как она похожа на нее.После этого она лежала в моих объятиях — просто лежала, потому что ни одному из нас большего не хотелось, — и мне почти казалось, что это она.
Однако это была не она.В сущности, ничего бы не изменилось, если это была бы она.Просто я вернулся туда, откуда начал. И я должен все повторить снова.
Мне придется убить ее во второй раз…
Я радовался тому, что Эми не заговаривает о женитьбе. Очевидно, она боялась скандала. Я уже взвалил на себя три смерти, и, если к ним прибавится четвертая, будет забавно. Для четвертой время еще не пришло. Я еще не нашел безопасный способ убийства.
Думаю, вы понимаете, почему я должен был убить ее. Или не понимаете? Объясню: Против меня нет никаких улик. А если бы и были, меня все равно трудно было бы заподозрить. Я человек не того типа. Никто бы не поверил, что я могу убить. Как, они годами общались с Лу Фордом и никто не предупредил, что добрый старина Лу!..
Однако Лу способен. Лу может оказаться виновным. И он вынужден избавиться от девушки, которая знает почти все о нем, которая может сложить вместе все разрозненные детали. И тогда Лу конец. Все встанет на свои места и вернет нас к тому времени, когда мы с Майком были детьми.
При наших нынешних отношениях она не позволяет себе думать о всяких странностях. Она вообще не позволяет себе задумываться. Она изображает из себя этакую пичужку-щебетунью, и это накладывает отпечаток на ее мышление. А так как я собираюсь стать ее мужем, следовательно, все в порядке. Все должно быть в порядке… Но если я сбегу от нее… я знаю Эми. Установленная ею психологическая преграда тут же исчезнет. У нее мгновенно появятся ответы на вопросы, и она не станет держать их при себе. По одной причине: если я не могу принадлежать ей, то я не буду принадлежать никому.
Да, кажется, я уже говорил об этом. О том, что она и Джойс очень похожи.
М-да, как бы то ни было…
Как бы то ни было, это надо сделать, когда подвернется удобный момент. От мысли об этом — о том, что другого выхода
Я заболел в среду. Через неделю я уже был на ногах и отвез Эми на молитвенное собрание. Как школьная учительница она должна была время от времени посещать подобные мероприятия, а мне они просто нравились. Я выхватывал некоторые строки из притч и комментировал их. То шепотом спрашивал у Эми, будет ли ей приятно, если в ее медовое лоно добавить немного манны. Она краснела и пихала меня ногой по щиколотке. То снова шептал ей на ухо, спрашивая, могу ли я, как Моисей, войти в ее горящий терновый куст, дабы Господь сообщил моему посоху чудодейственную силу. То говорил ей, что хочу прижать ее к своей груди, прилепиться к ней и возлить на нее елей помазания.
Она все краснела и краснела, в глазах стояли слезы, но от этого она выглядела только привлекательнее. И мне уже стало казаться, что никогда не было у нее ни злобного прищура, ни выпяченного подбородка. Вдруг она наклонила голову, спрятала лицо в молитвеннике, ее плечи затряслись. Она закашлялась, и священник привстал на цыпочки, нахмурился, пытаясь определить, откуда исходит шум.
То было замечательное молитвенное собрание — лучше я никогда не посещал.
По дороге домой я остановился и купил мороженого. Эми все время хихикала. Пока я варил кофе, она разложила мороженое по тарелкам. Я набрал ложку мороженого и стал гоняться за ней вокруг кухонного стола. Наконец я поймал ее и сунул мороженое ей в рот, вместо того чтобы запихнуть его ей за шиворот, как я грозился. Скармливая Эми мороженое, я испачкал ей кончик носа и облизал его.
Внезапно она обняла меня за шею и заплакала.
— Детка, — сказал я, — не надо. Я просто играл. Я просто хотел, чтобы тебе было весело.
— Т-ты… большой…
— Знаю, — сказал я, — только не произноси этого вслух. Давай не будем ссориться.
— Р-разве… — Она сильнее обняла меня, посмотрела на меня сквозь слезы и улыбнулась. — Разве ты не понимаешь? Я счастлива! Б-безумно счастлива. Д-до умопомрачения! — И она снова разрыдалась.
Мороженое осталось несъеденным, а кофе — невыпитым. Я подхватил Эми на руки, отнес в отцовский кабинет и сел в старое отцовское кресло. Так мы и сидели в темноте — она у меня на коленях, — пока не настало время ей идти домой. Нам больше ничего не хотелось. Нам казалось, что этого достаточно. И этого было достаточно.
То был замечательный вечер, несмотря на небольшую размолвку.
Она спросила меня, виделся ли я с Честером Конвеем. Я ответил, что нет. Она заявила, что, по ее мнению, Конвей должен был бы зайти и проведать меня после того, что я сделал для него, и что на моем месте она бы ему все высказала.
— Я ничего не сделал, — возразил я. — И давай не будем об этом.
— Послушай, дорогой, мне-то все равно! Забавно: сначала он посчитал, что ты сделал очень много, и даже позвонил тебе из Форт-Уорта! А теперь, вернувшись в город почти неделю назад, он оказался слишком занят, чтобы навестить тебя. Лу, я же не за себя переживаю. Мне-то все равно. А вот…
— Тогда нас двое — тех, кому все равно.
— Ты слишком беспечен — вот в чем твоя проблема. Ты позволяешь окружающим помыкать тобою. Ты всегда…