Убийца

Литван Роман

— Достаточно!.. Все правильно, но кое-что надо будет подработать... Уведите подследственного... Что скажете, Евгений Романович?

— Ничего. Поздравлений... от меня... вы не

дождетесь. — Начало сцены он наблюдал с ужасом, готовым перейти в безумие; но внезапно переломилось сознание, он принял решение; угрюмое спокойствие снизошло на него. Он сидел расслабленный и серьезный; явилась мысль о самом важном событии в жизни человека, о смерти.

Он принял решение, и Гусев ощутил перемену, происшедшую с ним, его уверенность. Но в чем именно эта перемена и как она отразится на его работе, он еще не улавливал.

— Сознаваться надо, Евгений Романович?..

— Я хочу подумать до завтра.

— Хорошо. Но только до завтра. Прошу вас, не затягивайте. Время поджимает.

— Я не буду затягивать, — угрюмо и твердым голосом произнес Евгений Романович, глядя мимо него.

Вечером в камере он разломал алюминиевую ложку и после отбоя острым обломком вскрыл себе вены на руках, замечая

с удивлением, что физическая боль приносит ему облегчение, как ни странно, полное и счастливое; подумалось о жизни, независимой от обстоятельств, питаемой внутренней радостью. Но он принял решение.

Утром его почти мертвого переместили в больницу. Спасли. Выходили. Чтобы доставить на суд, где он мог бы услышать требование прокурора: двенадцать лет особо строгого режима ему, и высшая мера — Рассадину.

Суд решил по-своему. Вернее, не принял никакого решения. Постановил: на доследование.

Теперь был назначен новый следователь Богатиков, на которого была надежда, что он разберется и поступит по справедливости.

31 марта 1988 года

________________________________________________________

Разрешена перепечатка текстов для некоммерческих целей и с обязательной ссылкой на автора.