Убийцы Мидаса
Шрифт:
У окна сидел пожилой мужчина в инвалидном кресле.
– Операция по каналу Гранде достигла решающей фазы, – произнес Отто Ляйтнер, положив руки на стол. Казалось, он собирается встать из-за стола и куда-то уйти. Фегель посмотрел на него с жалостью. Когда Ляйтнер наклонился вперед, он поморщился от боли. У него сильно болела спина.
– Через две недели административный совет Брюгге рассмотрит проект о польдерах. Кажется, даже оппозиция теперь готова его принять.
Витц покачал головой и что-то записал в блокноте. Манфред Клагерсфельд попробовал это прочитать, но не смог ничего разобрать и надел очки.
– Следующий
– Ах, Хайнц. Вы каждый раз так говорите, – сказал Фегель. Все заметили, что слова Витца его ужасно раздражили. – В конце концов, что такое пять миллионов? Налаживание дел с Брюгге стоит гораздо больших денег. И к тому же мы получаем порт Цибрюгге в качестве бонуса. Цибрюгге очень важен для нас, не забывайте.
– А еще мы приобрели ценную недвижимость, которая может принести нам неплохие деньги, Хайнц, – улыбнувшись, сказал Ляйтнер. Улыбка его походила на гримасу, – невыносимая боль в спине все не проходила. Он пытался сесть поудобнее, чтобы придать спине нужное положение и хоть немного уменьшить свои страдания, но у него ничего не получилось.
– Двести отреставрированных зданий, и каждое может принести нам по двадцать пять тысяч. Одно это покроет все издержки, – сказал Клагерсфельд. – Хорошая компенсация за «реставрацию» этой дурацкой башни, не правда ли?
Витце нервно провел рукой по волосам.
– Почему вы так уверены, что с помощью взрыва башни Белфорт сможете подчинить жителей Брюгге? – спросил он. – Как вы не понимаете? Ведь мы не можем взорвать все памятники города.
– Почему не можем? – с неприятной улыбкой поинтересовался Клагерсфельд, подняв свой костлявый палец.
– Я не понимаю, почему вы везде видите одни проблемы, Хайнц. Не забывайте о трех тысячах новых домов. С помощью той прибыли, которую они нам принесут, мы сможем отреставрировать половину Брюгге так, как посчитаем нужным. И ни один турист ни о чем не догадается. Вспомните, как это было в Варшаве.
– Господа, господа, не нужно спорить. Между нами не должно быть разногласий, – раздался тихий голос человека, сидевшего у окна.
И все сразу же смолкли. Этот человек пользовался уважением и непререкаемым авторитетом, ему не нужно было повышать голос, чтобы призвать всех к порядку. Он развернул свою коляску и подъехал к столу, за которым собрались присутствующие.
– Наша компания растет, – сказал он. – Соответственно увеличивается и ежегодная прибыль. Нам нужно открывать филиалы в небольших странах. А Фландрия – наиболее подходящий для этих целей вариант. Надеюсь, все со мной согласны?
Присутствующие кивнули, выражая полное единодушие. Фон Меттерних – так звали этого человека – был живой легендой. Его дядя был одним из основателей их сообщества, и, хотя фон Меттерних не занимал в компании никакой официальной должности, никто не смел ему противоречить.
– В любом случае «Трэвел инк.» покроет расходы на восстановление поврежденной части башни.
– И потратит на это наши деньги, – съязвил Витц. – И деньги немалые.
– Наш многоуважаемый коллега фон Меттерних абсолютно прав. Глупо отказываться от нашего замысла из-за каких-то пяти миллионов.
– А
– В таком случае фламандцы восстановят башню на собственные деньги, – сказал Клагерсфельд. – Фиддл предвидел такой вариант. Башню заминирует валлон. Через час после взрыва полиция получит о нем информацию, и беднягу арестуют. Фиддл сказал, что бельгийские органы правовой защиты свяжут взрыв башни с деятельностью МВР, экстремистским движением валлонов.
– Вы считаете, что сможете натравить фламандцев на валлонов? – язвительно поинтересовался Ляйтнер.
– Конечно же мы не сможем спровоцировать их на гражданскую войну, но теракт не может не привести к волнениям в обществе, – улыбнулся Клагерсфельд.
– Что и говорить, Фиддл был настоящим гением. Даже если его первый план провалится, мы сможем воплотить в жизнь его вторую идею. И тогда уж точно мы получим ту прибыль, на которую рассчитываем.
– Но я не думаю, что первый план Фиддла провалится, – примирительным тоном заметил Клагерсфельд.
– Польдерный [13] проект не может провалиться. Наши исследования это доказали. Если власти Брюгге и дальше будут проводить свою ошибочную в отношении туризма политику, произойдет большая потеря налоговых поступлений. Город и так задолжал четыреста миллионов немецких марок. А приватизация сейчас в моде.
13
Польдер – осушенный и возделанный участок побережья (нидерл.).
– Боюсь, что вы недооцениваете жителей Брюгге. Сомневаюсь, что они все скопом покинут город и переселятся в польдеры, – возразил Витце.
– Если мы снизим расчетную арендную плату, то они с радостью переселятся в эти дома, – заявил Ляйтнер. – Для большинства населения слишком большая арендная платая – настоящая катастрофа.
Конрад фон Меттерних отпил немного свежевыжатого ананасового сока из своего стакана, предварительно тщательно размешав его. Он был сыт по горло этими разговорами и потому постучал серебряной ложечкой по краю стакана, чтобы присутствующие замолчали.
– Дитрих Фиддл тщательно проработал каждую деталь этой операции, – убежденно начал он. – Предыдущий муниципальный совет согласился сотрудничать с нами. Никто и подумать не мог, что городские власти станут вставлять нам палки в колеса. Новый мэр отклонил наше предложение. Но он все равно не сможет повернуть время вспять. Транспортный план, разработанный герром Де-Ки и герром Декорте специально для Брюгге, уже начал приносить свои плоды. Благодаря сети новых транспортных магистралей традиционный бизнес Брюгге начал давать сбои. Арендные платы в ближайшее время снизятся, и мы сможем приобрести дополнительную собственность. Этому есть неопровержимые доказательства. Исследования показали, что большинству жителей Брюгге не нравится, что их город осаждают толпы туристов. Жители Брюгге устали от беспокойства и постоянных проблем, которые причиняют приезжие. Они чувствуют себя чужими в родном городе. И этому тоже существуют неопровержимые доказательства.