Убийства на улице Морг. Сапфировый крест (сборник)
Шрифт:
И многие другие рыцари без страха и упрека.
Они завоевали любовь миллионов.
Шерлока Холмса почитают как вполне реальное лицо. В Лондоне содержат специально оплачиваемого секретаря, в обязанности которого входит отвечать на многочисленные письма, адресованные великому сыщику. В 1975 году Шерлоку Холмсу присвоено звание почетного доктора университета Колорадо.
В городе Делфзейле (Голландия) в 1966 году поставлен памятник комиссару Мегрэ.
Агате Кристи королевским указом было пожаловано рыцарское звание.
О достоинствах детектива достаточно красноречиво свидетельствует интерес к этому жанру со стороны известнейших
Тем не менее детективу, как, пожалуй, ни одному из существующих литературных жанров, суждено было с самого рождения стать предметом яростных споров и взаимоисключающих вердиктов.
И в середине XIX века, и в наши дни нет недостатка в людях, усматривающих в детективе некий вызов своей жизненной философии, потому что произведение детективного жанра занимает совершенно однозначную позицию относительно Зла вообще и преступления в частности. А ведь значительная часть благообразных и внешне благонамеренных людей имеют четко выраженную криминальную психологию, оправдывающую социально опасные проявления, особенно исходя из позиций групповой солидарности. Достаточно вспомнить отвратительные сцены на открытых судебных заседаниях, когда родственники монстра-убийцы подвергают яростным нападкам родственников жертвы и свидетелей обвинения. И это вместо того, чтобы проклясть негодяя и всю оставшуюся жизнь прятать глаза от окружающих, жестоко страдая от самого факта родственной связи с ним… Однако эти люди мыслят совершенно по-иному и уверены в своей правоте. Конечно, они не могут приветствовать литературу, построенную на беспощадном преследовании злоумышленника вне всякой зависимости от того, чей он сын, брат, коллега или политический единомышленник.
Не приветствуют детектив и функционеры государственных режимов тоталитарного толка, потому что этот жанр построен не на произволе, а на законе, на презумпции невиновности, согласно которой вину подозреваемого должно вполне аргументированно доказать следствие, а не печально известный постулат: «Признание – царица доказательств».
Социальная атмосфера деспотизма и тирании не терпит коллизий, в которых гениальный любитель, частное лицо добивается ошеломляющих результатов в расследовании преступления, тем самым посрамляя громоздкую и бездарную полицейскую машину.
Детектив – законопослушный жанр. Сыщик не может подбросить подозреваемому наркотики или взрывчатку, не может выбить из него признание, как не может рекрутировать лжесвидетелей. Он побеждает благодаря блестящему аналитическому уму, логике, интуиции, воле к победе и, конечно же, непоколебимой вере в торжество Добра над Злом, в торжество справедливости, которую столь безоглядно попирает преступник, взявший на себя смелость бросить вызов моральным ценностям общества и законам жизни как таковой.
Детектив прежде всего антикриминален, хотя некоторые из противников этого жанра обвиняют его в том, что он построен на насильственном действии, следовательно, является своего рода катализатором роста преступности. Заявления подобного рода столь же абсурдны, сколь абсурдно было бы обвинить автора живописного полотна «Иван Грозный и сын
Детектив не только не пропагандирует насилие, он самым активным и убедительным образом осуждает, развенчивает его мнимую романтику и выносит суровые и не подлежащие апелляции приговоры. В большей, пожалуй, степени, чем литературные произведения других жанров, подчас формирующие достаточно толерантное отношение к тем, кто «оступился» или «стал жертвой несовершенства общества». Детектив не занимается анализом социальных болезней. Есть преступление, есть тот, кто его совершил, и есть тот, кто от имени всех нормальных людей идет по следу, чтобы выявить, вычислить, поймать и отдать в руки правосудия того, кому не место в социуме.
Что же касается изначально порочных людей, то они встречаются в любом обществе независимо от его морального климата. Если в одной и той же семье, предположим, достаточно интеллигентной и обеспеченной, из двух взрослых сыновей один – добропорядочный гражданин, а второй становится насильником и убийцей, то не стоит в последнем случае обвинять общество. Как советовал Козьма Прутков, «неча на зеркало пенять, коли рожа крива». Общество – не более чем питательный бульон, в котором может при благоприятных обстоятельствах развиться бацилла преступности, без которой нет и не может быть преступления.
Расследование – прежде всего увлекательная игра, а интерес к игре заложен в самой природе человека, является его потребностью, так что детектив лишь служит средством удовлетворения этой потребности.
Еще одно неотъемлемое свойство человеческой натуры – любопытство, которое настоятельно требует своего удовлетворения при соприкосновении с некой тайной, наличие которой является непреложным условием создания произведения детективного жанра. Как заметил в свое время Альберт Эйнштейн, «самое прекрасное чувство, которое может выпасть на долю человека, – ощущение тайны. Это источник всякого истинного искусства, всякой науки».
Зачастую детектив сравнивают с игрой в шахматы, где по обе стороны клетчатой доски сидят автор и читатель, который пытается предугадать очередной ход противника, опередить его на пути к развязке и поздравить себя если не с победой, то хотя бы с тем, что он, как говорится, «тоже не лыком шит», если оказался способен разгадать сложную головоломку.
Читатель ощущает причастность к захватывающей охоте на существо, которое вследствие своих сознательных действий утратило человеческий облик и представляет собой страшную угрозу для окружающих. Если у охотников на пернатую дичь или на зверя нет-нет да и ёкнет сердце от осознания несправедливости своих действий в отношении совершенно безгрешных существ, то в процессе преследования преступника подобные эмоциональные колебания напрочь исключены.
Как писала в свое время королева детектива Агата Кристи, «можно было бы воздержаться от своего отношения к убийцам, но, по-моему, они – проклятие для общества: они привносят исключительно ненависть и извлекают из нее максимум возможного. Готова поверить, что убийцы ступили на свой путь из-за врожденной бездарности и поэтому, вероятно, заслуживают сострадания…но, мне кажется, пощады они не заслуживают… У нас в Англии мы не пытаемся приучить волка лежать рядом с ягненком, и сомневаюсь, что такое реально возможно. Дикого кабана мы стараемся выследить в горах до того, как он спустится к ручью убивать детей…»