Убийства по алфавиту
Шрифт:
Пуаро взял письмо. Франклин зашел сзади и, водя пальцем, вслух зачитал некоторые отрывки:
– «…дела здесь идут как обычно. Шарлотта в основном не чувствует боли. Хотелось бы, чтобы это был не предел. Ты, должно быть, помнишь Тору Грей? Она милая девушка, и не могу передать, какая для меня поддержка. Я не могу предположить, что бы я в эти тяжелые времена без нее делал. Ее сочувствие и интерес неизменны. У нее изысканный вкус, чутье к красивым вещам, и она разделяет мою страсть к китайскому искусству.
– Вот видите, – сказал Франклин, – вот как мой брат относился к ней. Она была ему как дочь. Никто не вправе судить ее. Я решил показать вам это письмо. Мне не хотелось, чтобы вы получили о Торе неверное представление…
Пуаро вернул письмо.
– Могу заверить вас, – сказал он, улыбаясь, – что я никогда не позволяю себе получать неверное впечатление. Я формирую свое собственное…
– Хорошо, – сказал Кларк, – я рад, что так или иначе показал письмо вам. Сюда идут девушки.
Как только мы вышли из комнаты, Пуаро подозвал меня:
– Вы собираетесь сопровождать экспедицию, Гастингс?
– О да. Я бы чувствовал себя неуютно, если бы остался здесь и бездействовал.
– Наряду с работой тела существует работа ума, Гастингс.
– Да, но вы в этом сильнее меня, – ответил я.
– Я правильно полагаю, что вы намереваетесь стать кавалером одной из дам?
– Была такая мысль.
– И какую из дам вы предпочитаете удостоить своим вниманием?
– Я… э-э… еще не решил.
– Как насчет мисс Барнард?
– Она довольно независима, – засомневался я.
– Мисс Грей?
– Да, она предпочтительней.
– Я нахожу вас, Гастингс, откровенным мошенником! Всюду вы ищете повод провести день со своим ангелом – блондинкой!
– Ну, Пуаро, в самом деле!
– Мне очень жаль, что я расстраиваю ваши планы. Лицо, которое вы должны сопровождать, – Мэри Дроуэр, и я должен просить вас не оставлять ее.
– Но почему, Пуаро?
– Потому, дорогой друг, что ее имя начинается с D!!! Мы не должны рисковать.
Я отдал должное этому замечанию. Сначала оно показалось мне натянутым. Но потом я понял, что если ABC обладает фанатичной ненавистью к Пуаро, то он может быть очень хорошо осведомлен о всех его действиях. И в этом случае устранение Мэри Дроуэр может прийти к нему как способ нанести очень изящный четвертый удар.
Пообещав быть верным в своей опеке, я пошел к выходу, оставив Пуаро сидящим в кресле у окна. Перед ним стояла небольшая рулетка. Он крутанул ее, когда я проходил к двери, и бросил мне в спину:
– Красное – это хорошее предзнаменование, Гастингс. Удача поворачивается к нам!
Глава 24
(написана
Мистер Лидбеттер раздраженно проворчал, когда сосед поднялся и неуклюже споткнулся возле него, уронив шляпу на переднее сиденье, после чего и перегнулся, чтобы подобрать ее. И все это в кульминационный момент фильма «Ни воробья…», той самой захватывающей драмы, наполненной пафосом и красотой, с участием всех звезд, той самой драмы, просмотра которой мистер Лидбеттер с нетерпением ожидал всю неделю.
Героиня с золотистыми волосами, которую играла Кэтрин Ройал (по мнению мистера Лидбеттера – ведущая киноактриса мира), только что дала выход чувствам, выразив своим хриплым криком предел негодования: «Никогда. Я бы предпочла умирать с голода. Но я не умру с голода. Помните те слова: ни воробья не упадет…»
Мистер Лидбеттер раздраженно повернул голову справа налево. Ну люди! И чего ради они не могут досидеть до конца фильма… а уходят в такой душещипательный момент.
О, так-то лучше. Несносный джентльмен прошел к выходу. Мистеру Лидбеттеру стало хорошо видно весь экран и Кэтрин Ройал, стоящую у окна особняка Вэн-Шрайнер в Нью-Йорке. А теперь она садится в поезд, на руках у нее ребенок… Какие чудные поезда у них там в Америке, совсем не похожи на английские.
О, опять Стив в своей лачуге в горах…
Фильм шел к своей волнующей религиозной развязке.
Когда зажегся свет, мистер Лидбеттер удовлетворенно вздохнул, медленно поднялся, слегка щурясь. Он никогда не уходил из кинотеатра сразу. Ему всегда требовалось какое-то время, чтобы вернуться к прозаической реальности жизни.
Он оглянулся вокруг. Не так уж много народу, в самом деле. Они все на скачках. Мистер Лидбеттер не одобрял ни скачки, ни игру в карты, ни выпивку, ни курение. Это оставляло ему больше энергии для наслаждения от походов в кино.
Все спешили к выходу. Мистер Лидбеттер приготовился сделать то же. Человек на месте перед ним спал, погрузившись глубоко в кресло. Мистер Лидбеттер вознегодовал от мысли, что кто-то может спать, когда идет такая драма, как «Ни воробья…».
Сердитый джентльмен сказал спящему, чьи ноги были вытянуты и загораживали проход:
– Извините, сэр.
Мистер Лидбеттер дошел до выхода и оглянулся. Позади возникла какая-то сутолока… Возможно, тот человек был мертвецки пьян, а не спал.
Он поколебался, а затем вышел и тем самым пропустил сенсацию дня – сенсацию даже большую, чем победа Немалого на «Сент-Леджере» при ставке 85 к 1.
Швейцар говорил:
– Похоже, вы правы, сэр… Он болен… Что, в чем дело, сэр?
Другой, вскрикнув, отдернул руку и разглядывал красное липкое пятно.
– Кровь…
Швейцар издал сдавленное восклицание.