Убийства в алфавитном порядке

Эдигей Ежи

Сотрудники милиции опросили клиентов доктора Эмилиановича. Они спокойно сидели в приемной и от скуки разглядывали прошлогодние иллюстрированные журналы. (Кстати, интересно было бы узнать, откуда дантисты снабжаются старой прессой?) Никто ничего не видел и не слышал. Даже звук выстрелов и звон разбитого стекла прошли мимо внимания этих людей, занятых собственными зубными хлопотами.

Опросили жителей близлежащих домов, а также домов с тех улиц, на которые выходила неогороженная площадка. Никто не заметил ничего подозрительного. Никто не видел убегавшего мужчину. Словом, преступник

как сквозь землю провалился.

Вечером того же дня на воротах виллы доктора Казимира Эмилиановича появилась записка: «В связи с отъездом врача стоматологический кабинет закрывается на неопределенное время. Всех пациентов просят продолжить лечение у стоматолога Павла Жарноцкого».

Обе стреляные гильзы оказались идентичны гильзам, обнаруженным в теплице Владислава Червономейского. И сами пули, засевшие в кабинете стоматолога в потолке под люстрой, как выяснилось, выстрелены из того же пистолета, из которого были убиты садовод и железнодорожник Адам Делькот.

На очередном инструктаже в комендатуре майор Зайончковский имел вид триумфатора.

– Я предупреждал, – начал он, – что нужно сохранять бдительность, и был прав. Очень жаль, что мы не сделали засаду на той пустой площадке. Я думал об этом, но решил, что высокий забор помешает. Если бы преступник попробовал вторгнуться в дом доктора с улицы, наш человек оказался бы за этим забором и не смог бы прийти на помощь.

– Можно было одного поставить в доме Эмилиановича, а второго спрятать за забором. – Подпоручник Жешотко, как всегда, был полон добрых намерений. Но, как всегда, запоздавших.

– К сожалению, – ответил капитан, – у нас нет людей, чтобы каждому на букву «Е» обеспечить двойную охрану. И без того наши резервы на пределе. В глубине души я даже доволен, – продолжал комендант, – что бандит атаковал Эмилиановича. Я боялся, что он ударит где-нибудь в другом месте.

– Где?

– Я считал, что он попытается совершить покушение на нашу коллегу, и не раз предостерегал. Но, кажется, напрасно. Держу пари, что и сейчас в ее сумочке нет оружия.

– Ну как, Бася, держать мне пари с майором? – спросил поручник Анджей Стефаньский.

– Мне жаль тебя. Проиграешь.

– Будет ли коллега Шливиньска вести следствие по делу о покушении на убийство стоматолога? – официально спросил капитан.

– Интересно, – послышался второй вопрос, на этот раз заданный Стефаньским, – что это у нашего зубодера есть на совести, раз преступник признал его достойным быть в списке обстреливаемых? Может быть, коллега Шливиньска должна выяснить и эту проблему. Наверное, наш доктор сдирает с пациентов семь шкур, а в налоговой декларации занижает свои доходы. А нашему «алфавитному убийце», видимо, вырвал несколько здоровых зубов.

– Не думаю, чтобы такое расследование могло понадобиться, – спокойно ответила Барбара.

– Я тоже не думаю, – вставил Зайончковский.

– Если речь идет о покушении на убийство Эмилиановича, – добавила поручник Шливиньска, – можно не морочить себе этим голову и не терять время напрасно.

– Ты действительно так считаешь, Бася? – спросил капитан. – Пожалуйста, объясни нам.

Шливиньска взглянула на коменданта.

– Может, гражданин майор?.. – спросила

она.

– Нет. Говорите вы. Меня интересует, совпадают ли наши точки зрения.

– По-моему, в деле Эмилиановича проявились две, а может быть, и три характерные черты поведения преступника. Во-первых, все предыдущие убийства он совершал с интервалом две-три недели, не более. Он торопился убивать людей, поскольку хотел как можно скорее отправить на тот свет того, кто интересовал его больше остальных. Но в последнем случае преступник сидел тихо шесть с лишним недель. Почему?

– Знал, что те люди, которые могли бы занять очередное место в его списке, находятся под охраной милиции. Боялся рисковать, – объяснил подпоручник Жешотко.

– Эта аргументация могла бы быть правильной, если бы не тот факт, что охрану мы не снимали, о чем каждому в городе хорошо известно. И несмотря на это, сейчас убийца снова активизируется. Но он мог выстрелить в стоматолога по крайней мере на две недели раньше, когда доктор вернулся в Забегово.

– Ему требовалось какое-то время на подготовку к новому преступлению.

– Но не столько же. Этот человек достаточно хорошо знает территорию своих действий.

– И что из этого следует?

– Возникают сомнения в отношении выбора новой жертвы. Когда мы выяснили, что «алфавитный убийца» стреляет не наугад, а выбирает своими жертвами преступников, я, естественно, поинтересовалась жителями Забегово с фамилиями на «Е». В том числе и доктором Эмилиановичем. Я установила, что все граждане с фамилиями на «Е» вне всяких подозрений. Они никогда не нарушали нормы уголовного кодекса. К счастью, их всего семеро, и такая проверка не была слишком трудной. Отсюда следовал простой вывод: если убийца будет руководствоваться своими принципами, то ни на одного из этих граждан он не нападет. И все-таки нападение произошло.

– Бедный, бедный наш преступник. Что же ему оставалось делать? Не мог же он пропустить букву алфавита. Это было бы не в его стиле, он потерял бы лицо. Лучше уж убрать невинного Эмилиановича, – подтрунивал Стефаньский.

– Больше всего на этот раз удивляет неумелость в действиях преступника. Мы знаем, что это человек беспринципный, хладнокровный и к тому же достаточно смелый. А тут, скрытый за деревом, он стреляет в окно дома с расстояния, как замерили наши спецы, в шестьдесят пять метров. Между прочим, личные качества преступника таковы, что он скорее бы вошел в дом и застрелил Эмилиановича в его собственном кабинете.

– Там была охрана.

– Тогда он в первую очередь застрелил бы или ранил охранника, потом прикончил бы стоматолога. А не стрелял бы в окно в кого Бог пошлет.

– Не в кого Бог пошлет, а именно в зубного врача, – поправил Стефаньский. – В криминальных романах преступники, стреляющие с такого расстояния, попадают своим жертвам прямо в сердце.

– Я готова хоть сейчас встать в том окне и позволить вам всем стрелять в меня по очереди с того же места.

– Никогда не соглашусь на такой эксперимент, – рассмеялся майор. – А вдруг кто-нибудь да попал бы? У меня и так мало людей, я не могу рисковать потерей еще двух. Жертва на кладбище или в больнице, а убийца в тюрьме.