Убийства в «Маленькой Японии»
Шрифт:
«Маленькая Япония» стала решающим моментом битвы между невидимыми представителями власти и их непримиримым врагом-бизнесменом.
– Кровавую расправу в Сан-Франциско запомнят надолго, – произнес я. – Она стала предупреждением не только для Хары, но и для тех, кто хотел бы в будущем пойти его путем. Вот почему вы оставили свою визитную карточку.
Оги свел ладони вместе, изображая беззвучные аплодисменты.
– У вас получился потрясающий монолог, мистер Броуди. Вы зря растрачивали свой дар в антикварной лавке. Хара действительно представляет собой
– А та целиком находится во власти министерств.
– И это правильно. Япония – маленькая страна. Бюрократам здесь легко контролировать экономику, законодательную деятельность, политиков и простой народ. Они решают, кто может заниматься бизнесом в Японии и кому позволено торговать с Японией. Они контролируют даже ваши сделки. Или вы станете это отрицать?
– Нет, конечно. Я прекрасно осведомлен об их вмешательстве в свои дела.
– Неуклонно возраставшая популярность Хары обозначила для министерств новую тенденцию, которая им встала поперек горла, – продолжил Оги. – Если пустить все на самотек, то можно потерять свою власть. Когда они это осознали, то вышли на нас.
– И на каком уровне это было сделано?
– На самом высоком.
– Значит, за всем этим стоит Юда?
Взгляд Оги застыл, но потом он повторил свой жест с беззвучными хлопками в ладоши.
У меня же перехватило дыхание. Изнутри поднималась горячая волна гнева. Шинго Юда – глава министерства финансов – являлся самым влиятельным чиновником в стране. И он открыто выступал против того, что на его языке называлось «новой эгоистичной и непатриотичной деловой этикой». Именно он был глашатаем «Железного треугольника», отчаянно цеплявшегося за старую клановую систему.
– Есть еще одна вещь, о которой я догадался, – сказал я.
– О чем же?
– Это ведь вы своей рукой написали тот кандзи, который оставили в «Маленькой Японии»?
Оги вдруг замер, и впервые под маской равнодушия ко всему я разглядел ярость. Непростительный промах с моей стороны. Это стало понятно, когда наружу вырвались его неподдельные досада и злость. Взгляд, брошенный на меня Оги, мог в буквальном смысле испепелить.
– Надо было мне прислушаться к Дермотту сразу, как только он предложил устранить вас. Что ж, эту ошибку мы сегодня исправим. Но вы спросили о кандзи. Считайте мой ответ прощальным подарком. Да, я сам вывел иероглиф, а Кейси доставил его на место.
«Кейси доставил его». Зрелый мужчина зарделся, как дитя, словно хозяин только что вознес ему наивысшую из похвал. Боже милостивый! Лишь усилием воли мне удалось скрыть свое отвращение.
– Но ведь кандзи предназначался для глаз японцев?
– Да. Предостережение для тех, кто мог пожелать подражать Харе, когда с ним будет покончено. Мне показалось, будто, оставляя наш фирменный знак, мы ничем не рискуем, поскольку все каналы
Его тон не давал мне уже ни проблеска надежды. Но у меня оставался один вопрос:
– Что будет с Дженни?
– Мы, кажется, уже закрыли эту тему. Она умрет.
– Позвольте мне хотя бы увидеться с ней.
– Я мог бы организовать для вас краткую встречу, но в данный момент совершенно не расположен к этому.
Дженни жива!
Я почувствовал облегчение, хотя сознавал, что впадаю в самообман. Мы проиграли. Вчистую. Я попал в плен к врагу, а Ренна и все его тактические подразделения находились далеко отсюда, дожидаясь завтрашнего утра, которого мне уже не суждено увидеть.
– Прощайте, мистер Броуди.
Пальцы Оги по-крабьи скользнули внутрь рукава. Я услышал легкий металлический звон, а потом из складок его одежды появилась тонкая струна. Пальцами он держался за две деревянные ручки и одним движением натянул серебристую нить до упора.
Проволока… Ручки…
Мне вспомнились слова старого теневого сёгуна, поведавшего нам о своей потере: «Три года назад мой приемный сын, которого я готовил на свое место, был найден убитым на одной из улиц Карюзавы. С перерезанным гарротой горлом».
Теперь я знал, как оборвется моя жизнь. Мысленно повторяя какие-то невнятные слова прощания с дочерью, я закрыл глаза. И в этот момент мне в последний раз удалось поймать состояние покоя. Сквозь черноту сомкнутых век я почти мог видеть стоявшего передо мной вора. Но отнять у меня главное он уже не мог.
Я был готов к смерти.
Глава шестьдесят седьмая
Неожиданно особняк встряхнула волна раздавшегося в отдалении взрыва. С потолочных балок на ковер посыпалась пыль. Оги метнул встревоженный взгляд в сторону двух своих верных бойцов.
– Срочно узнайте, что там!
Поспешно поклонившись, Кейси и Дермотт выбежали из комнаты.
– Ничего не хотите мне сообщить? – обратился он ко мне.
Взрывчатка? Это по части Льюка. Маккан не имел к ней доступа, как и Ренна. Нода привык иметь дело с пистолетами, ножами и вступать в рукопашную. Но при этом возникал вопрос, который меня очень обеспокоил, хотя я не мог сосредоточиться, чтобы как следует обдумать его. Если Льюк сознательно пустил в ход против Соги столь мощное средство, как взрывчатое вещество, то предателем был не он. Тогда кто же?
– Ничего не понимаю, – ответил я.
– Еще как понимаете! И сейчас все мне расскажете.
Сделав шаг вперед, он поднял гарроту. Я вжался в спинку стула, образовав между ним и собой дюйма четыре дополнительного пространства, словно это могло мне помочь.
Из коридора донеслись поспешные шаги, и в комнату чуть ли не вбежал юный рекрут в черной униформе Соги с капюшоном на голове. Увидев Оги, он резко остановился, почтительно поклонился и сказал запыхавшимся, но спокойным тоном: