Убийства в монастыре, или Таинственные хроники
Шрифт:
— Какие... какие истории рассказывала тебе Бланш о Софии? — спросила Роэзия. — Почему ты о ней столь дурного мнения? Я всегда думала, что дофина многим была обязана Софии. Я имею в виду... когда ее супруг, король Луи, умер и она стала правящей королевой при своем сыне... Разве тогда ей не помогло то, что рядом находилась такая ученая женщина, как София, которая могла давать ей дельные советы?
Она с облегчением заметила, что в ее голосе уже не было слышно ужаса. Он больше не был хриплым.
— Я не знаю, — горько заметила
— Это правда, что говорят о Катерине и Теодоре де Гуслин? — начала Роэзия. — Что она любила родного брата запретной любовью и ради этой любви заключила сделку с самим...?
Роэзия не нашла в себе силы произнести самое страшное слово.
Сестра Иоланта пожала плечами.
— София была им обоим плохой матерью, хотя Теодор значил для нее больше, чем Катерина. Но, несмотря на это, она чуть было не отправила его на верную гибель... но это уже другая история. Это меня не касается. Я ее презирала больше всего за то, что она сделала дофине Бланш.
Роэзия подняла на нее вопросительный взгляд.
— А что... что такого она сделала?
— Вы не знаете? — воскликнула сестра Иоланта. — Вы не слышали о том грандиозном скандале, который едва не стоил дофину Луи власти?
— Я слышала только о том, что София предала королеву Изамбур, но не знала, что она и дофине Бланш принесла столько несчастий.
Сестра Иоланта горько рассмеялась.
— Позже София даже использовала Изамбур, чтобы примириться с Бланш, — продолжала она. — Я знаю, наверное, я не вправе говорить о ней плохо. Она спасла Бланш жизнь, когда та рожала своего первого сына. Может, она была нужна дофине, когда поддерживала ее потом и помогала советами. Но затем она предоставила Бланш самой себе, сама ушла в тень, а ко двору подослала Теодора, и тогда начались несчастья...
Роэзия нетерпеливо ждала продолжения. В ней пробудилось смутное воспоминание. Ей показалось, будто все, о чем сейчас говорила Иоланта, она уже слышала, хотя это и было сказано тогда другими словами. Она покачала головой, будто желая вытрясти из своей памяти все, что ей было известно о Софии, но подозрение так и осталось подозрением.
В висках снова застучало.
— Так что же произошло? — спросила она.
Иоланта смущенно покосилась на запертую дверь скриптория.
— Сейчас, наверное, не самый подходящий момент, чтобы говорить об этом.
— Но может быть, — настаивала Роэзия, — может, это поможет нам разобраться, кому могли понадобиться все эти смерти.
Она
— Ну, — продолжала Иоланта. — Вообще-то виновным в этом страшном скандале оказался Теодор де Гуслин. Если бы София вовремя узнала об этом, возможно, она предупредила бы его, удержала. Конечно, она не хотела ничего плохого. Но тем не менее именно София...
Она замолкла.
Подбежали первые сестры, взволнованно глядя на бледную, вспотевшую Роэзию и запертую дверь скриптория.
— Вы что, нашли ее? — вскричали они. — Вы знаете, где Грета?
Глава XIII
1213 год
Из хроники
В 1213 году Иоанна Безземельного, который все продолжал отравлять жизнь Франции, постигла та же участь, что и его заклятого врага, короля Филиппа. Он поссорился с архиепископом Стефаном Лангтоном, папа потребовал, чтобы он примирился с ним, и наконец — когда он отказался— был проклят церковью.
Злорадство Филиппа было безграничным. Корча из себя мнимого исполнителя папской воли, он уже планировал вторжение в Англию и для этой цели велел своему сыну Луи выставить армию. Но едва тот отправился на войну от имени своего отца, Иоанн Безземельный опомнился, боясь унижения со стороны Филиппа больше, чем со стороны папы.
Вместо того чтобы вернуться с победой, великое ожидаемое Луи сражение не состоялось. В Париж он вернулся ни с чем. Там его ждал отец, опечаленный вестью о примирении Иоанна Безземельного с папой. Однако вместе с тем он радовался безуспешному исходу дела, хотя сам послал Луи на войну.
Наверное, ему было бы тяжело смириться с тем, что его сын достигнет большего, чем когда-то он сам. Наверное, он не хотел, чтобы Луи вернулся домой победителем, завоевав Англию.
Но у него не было времени на раздумья. Сэкономив силы на войне с Англией, он отправился на мятежного Ферранда Брабантского.
—Фу! Какое отвратительное животное! Крысу надо убить, а не играть с ней.
Сначала голос приглушали мысли. Числа занимали Софию больше, чем надоедливый шум. Она сидела за счетной доской, с помощью которой можно было решить самые трудные примеры.
— Кристиан! Убери эту крысу! Я их терпеть не могу, — снова послышался голос Катерины.
София нахмурилась и грубо махнула рукой, будто этим могла заглушить шум. Незадолго до этого она прочитала текст Мохаммеда бен-Муза, который принес Теодор. Обычные цифры I, II и III в этом тексте были заменены странными 1, 2 и 3. И это было еще не самое необычное: Мохаммед бен-Муза говорил о новой цифре, которой прежде не было в системе отсчета.
— Сейчас же убери ее! Не смей трясти ей перед моим лицом! Как тебе удалось приручить это животное?