Убийственная стрижка

Байеррум Эллен

Мак погладил лысую голову.

— Но почему ты не сказала мне?

— Потому что ты не хотел этим заниматься. Тебе безразлична мода. То есть, стоит на тебя посмотреть...

— А вот теперь небезразлична, особенно если Марша Робинсон, имеющая порносайт растлительница несовершеннолетних, как-то связана с этим убийством.

Маку понравилась идея о журналистском расследовании убийства, если таковое действительно имело место. Кроме того, его забавляло, что собратья по перу с жаром гонялись за призраком по имени Энджи.

— Я хочу,

чтобы мы помогали друг другу, Смитсониан. Хочу беседовать, делиться секретами... о нет, ничего особенного, всякими милыми пустячками, вроде того, над чем ты, черт возьми, сейчас работаешь!

Сама мысль о таких отношениях с редактором была невыносимой. Лейси поморщилась.

— Можешь делать идиотов из других, но не из меня. Ясно? — рявкнул он. Лейси кивнула, но Мак и не думал успокаиваться. — И если эта история хотя бы отдаленно имеет что-то общее с расследованием особо важных дел, все объяснишь Питеру.

Он ткнул пальцем в Питера. Питер важно наклонил голову и вышел, в полной уверенности, что Лейси поставили на место.

— Я же велел тебе не наступать ему на пятки! — прошипел Мак.

Лейси пожала плечами:

— Я и близко к нему не подходила. Это получилось случайно.

— И передай Трухильо все, что сейчас говорила мне.

Питер Джонсон был просто безмозглой примадонной.

А у Трухильо совести не было. Он попытается либо отобрать тему у Лейси, либо высмеять ее версию. Недаром у него душа и сердце настоящего репортера полицейской хроники. Если речь идет об убийстве и «Ай» сможет отыграть очко у местных копов, Трухильо не преминет это сделать. Ну нет, такого она не допустит!

— Черта с два! Это моя информация, и я не дам Тони ею поживиться! Только моя, и ничья больше! Я сама все раскопала! Это мое поле и мои источники.

Мак, сдавшись, поднял руки:

— Остынь. Ладно, согласен.

Втайне Мак торжествовал, считая, что Лейси стала классной журналисткой.

— Договорились. Кстати, Мак, «Преступления против моды» на этой неделе будут посвящены Энджеле Вудз.

Мак широко улыбнулся:

— Ну разумеется. На этот раз, пожалуй, и заполучишь настоящее преступление. Только эта история выйдет сегодня.

— Но у меня срок до завтра!

— У нас ежедневная газета, Смитсониан! Не загородный клуб. Сегодня ты в поле зрения всего города. Грейся в лучах славы. Твоя новостная история об Энджеле Вудз и Марше Робинсон выходит в Интернет через сорок минут. Завтра мы публикуем ее на первой странице. Позже можешь переделать в стиле своей колонки. А сейчас — вперед.

Трухильо принялся шнырять у стола Лейси, когда она выколачивала из клавиатуры повествование о «таинственной Энджеле Вудз». Он даже не поленился включить свое обаяние, озарив Лейси улыбкой мощностью в сто ватт. Совсем как гремучая змея, если бы гремучие змеи могли улыбаться. У Лейси мгновенно возникли ассоциации с райским садом и яблоками.

—У меня нет времени, Тони. Так что танцуй отсюда в ритме буги.

Он

предложил выпить пива после работы. Она велела ему убраться. Он сообщил о желании поболтать о ее расследовании. Она приказала ему катиться куда подальше, иначе ей не успеть закончить статью к сроку. Он пожелал помочь ей разобраться с возможными криминальными мотивами. Она указала место, куда он может засунуть свои мотивы, и даже предложила помочь. Наконец он понял намек. Снова улыбнулся смертоносной улыбкой, на этот раз ослабевшей ватт этак до шестидесяти. Лейси ухмыльнулась ему в спину.

Он просто такие сдастся.

Глава 13

Вернувшись домой, Лейси проверила автоответчик и прослушала сообщения. Стелла была вне себя от восторга, увидев Лейси по телевизору:

— Я знала, что ты меня не подведешь. И при этом классно выглядела, крошка. Так что там дальше с нашим расследованием?

Следующей была Брук:

— Думала, что ты все-таки не станешь связываться. Позвони мне с полным отчетом. Если есть телефон, значит, есть и адвокат. Кстати, опасайся мужчин с наушниками.

Третье сообщение было от неповторимой и единственной Марши Робинсон:

— Лейси Смитсониан? Позвоните мне. Я хочу поговорить, сами знаете о ком, но, ради Бога, никому не давайте этот номер.

Лейси принялась нажимать кнопки аппарата, даже не сняв жакета. И очень удивилась, когда трубку подняла Марша.

— Меня сегодня чуть удар не хватил, — выдохнула она.

Конечно, она ужасно переживала из-за Энджи и хотела знать, нет ли у Лейси какой-то еще информации, кроме той, что печаталась в газете. Кроме того, Марша вспомнила статьи Лейси о сотворенном Энджи чуде. Они показались ей забавными.

— Остальные статьи были просто злобными, — сказала Марша.

Еще Марша заявила, что Энджи была «гением» и что ее «страшно огорчила смерть бедняжки». А потом пообещала сообщить остальное позднее и не по телефону, но это должно остаться тайной. Ей, очевидно, хотелось поболтать, и она предложила где-нибудь встретиться с глазу на глаз.

— Мой адвокат держит меня под домашним арестом, а меня так и подмывает удрать. Клянусь, он прослушивает мой телефон.

— Но это нарушение федеральных законов о неприкосновенности личной жизни!

— Вы не знаете моего адвоката. Он воображает, будто нашел лазейки во всех федеральных законах. К счастью, у меня есть сотовый, о котором он еще не пронюхал.

Такого Лейси от Марши не ожидала. Похоже, она не слишком серьезно воспринимает всю эту канитель, зато угрызения совести из-за Энджи кажутся достаточно искренними.

Марша предложила встретиться завтра в Вашингтонском национальном соборе. Сама она была агностиком, никогда не посещавшим церкви. Марша призналась Лейси:

— Я не слишком верю в Бога, но успела пройти сквозь ад.