Убийственно просто
Шрифт:
Он еще раз окинул взглядом могилу, предусмотрительно вновь прикрытую листом рифленого железа, в свою очередь замаскированного охапками веток и листьями. Заметив вторую лопату, по-прежнему торчавшую из земли, Марк грязно выругался. Рыча от злости, он вылез из машины, подбежал к ней и, выдернув последнюю улику, швырнул в багажник. Сел за руль, захлопнул дверцу, впялился в стену дождя, проверяя, все ли в порядке…
Все это время он лихорадочно просчитывал возможный сценарий дальнейшего развития событий. Строительство здесь не начнется, по крайней мере, еще месяц: необходимо довести до проекта и окончательно все подсчитать. И приезжать сюда раньше никому нет смысла. Комитет по планированию
Не в силах унять дрожь, Марк выжал сцепление и поехал назад – мимо двух изгородей, якобы поставленных местным лесничеством для того, чтобы олени не выбегали на шоссе.
Выбравшись на дорогу, Марк включил радио и принялся крутить ручку настройки в поисках какой-нибудь музыки. Черт возьми! Везде одни новости. Болтовня. Реклама. Он переключился на CD-плеер, перебрал несколько дисков, но, так ни на чем и не остановившись, вырубил всю систему.
Через несколько минут – там, где шоссе делало плавный поворот, – лучи фар выхватили из темноты зияющие провалы в живой изгороди. От этого зрелища Марка затошнило. Впереди показались огни встречной машины, промелькнули мимо… А вот и еще… Марк вцепился в руль, стараясь справиться с головокружением. Надо сосредоточиться, мыслить трезво. Еще один изгиб, только куда более крутой… а он ехал слишком быстро. Изрядно струхнув, Марк резко дал по тормозам – чересчур резко. Когда включилась антиблокировочная система заносов, машину сильно тряхнуло, и тут же послышался глухой стук – дыхательная трубка скатилась с пассажирского сиденья на резиновый коврик.
Марку удалось вписаться в поворот лишь каким-то чудом. Заметив впереди «карман», он заехал туда, включил бортовой компьютер-навигатор и указал место назначения: Арлингтонское водохранилище. Через несколько секунд металлический женский голос объявил: «Маршрут просчитывается».
Двадцать пять минут спустя Марк подъехал к деревянной пристани безлюдного в такое позднее время яхт-клуба. Впереди расстилались пять миль воды. Он выключил зажигание, взял фонарик и, выйдя из машины во тьму, прислушался. Только скрип снастей на ветру. Вокруг – ни огонька. В здании клуба – полная тишина. Марк бросил взгляд на часы. Десять минут первого.
Он поднял с коврика дыхательную трубку, достал из багажника обе лопаты и подошел к дальнему концу пристани. Здесь они с Майклом начинали ходить на яхтах – еще подростками, до того как отважились рискнуть выйти в открытое море. Насколько он помнил, глубина здесь была около двадцати футов. Не совсем то, что надо, но сойдет. Бросив в воду дыхательную трубку, а следом – обе лопаты, Марк немного постоял, наблюдая, как на черной ряби расходятся круги. Потом снял ботинки и зашвырнул туда же – они мигом пошли ко дну.
Марк прошлепал назад к машине, натянул захваченные с собой легкие кожаные мокасины и поехал домой. Внезапно навалилась сильная усталость. Он ехал медленно, осторожно. Не хватает только, чтобы его засекли радары дорожной полиции. Привлекать внимание патрульных машин тоже ни к чему.
Утром – первым делом на автомойку у вокзала. Там всегда очередь, полно клиентов, в том числе и местных таксистов… Замызганных машин хоть пруд пруди, и на облепленный грязью БМВ-Х5 никто не обратит ни малейшего внимания.
22
Грейс вынул изо рта тлеющий окурок сигары, зевнул, снова сунул его в рот и крепко стиснул зубами. Пошевели мозгами! Он подхватил с зеленого сукна свои пять карт. В середине стола расползалась кучка фишек по пятьдесят пенсов, куда каждый игрок внес свою лепту. Стол был заставлен стопками виски и бокалами вина, горками монет и фишек, переполненными пепельницами, остатками картофельных чипсов и сандвичей.
Порядок игры определял сдающий. Всякий раз, как подходила его очередь, Боб Торнтон, давно вышедший в отставку инспектор уголовной полиции, всегда выбирал «закрытый» покер – вариант, который устраивал Грейса меньше всего. Он бросил взгляд на часы. Без двадцати час. Согласно традиции, их еженедельные встречи за покером проходили по четвергам – последняя сдача начиналась в половине первого, после чего они играли две партии.
Сегодня Рою не везло – несмотря на то, что он надел свои «счастливые» бирюзовые носки и рубашку в синюю полоску, карта упорно не шла. Пару раз он рано спасовал и один раз неудачно сблефовал. На этой неделе игра давалась ему, как и вообще все, из рук вон плохо. Он уже продул сто пятьдесят фунтов, а последний «торг» часто бывает самым опасным.
Заглянув в карты, Грейс немного воспрянул духом и принялся наблюдать за лицами партнеров. Три десятки. Первая нормальная комбинация за последние два часа. Но и рискованная. С такой можно успешно завершить игру, но три десятки – отнюдь не стопроцентное попадание.
Физиономия Боба Торнтона оставалась невозмутимой. Крупный, еще бодрый старикан: в семьдесят с гаком он до сих пор постоянно играл в сквош. Вот и сегодня вырядился в зеленый шерстяной джемпер поверх клетчатой рубашки, вельветовые штаны и парусиновые теннисные туфли. У него был суховатый ястребиный профиль и руки в старческих пигментных пятнах, почти как у рептилии. Боб Торнтон был значительно старше остальных десяти игроков, собиравшихся за покером каждый четверг, и так – неделя за неделей, год за годом. Каждый по очереди принимал всю компанию у себя.
Традиция играть в покер возникла задолго до того, как Грейс пришел в полицию. Боб уверял, что несколько десятков лет назад, когда и он поступил на службу, стал самым молодым покеристом. Вспомнив о маячившем впереди тридцатидевятилетии, Грейс вдруг загрустил. Что, если и он, как Боб, когда-нибудь станет самым старым пердуном в компании?
Но с другой стороны, возраст давал и определенные преимущества. Боб играл резко и смело, по его лицу невозможно было ни о чем догадаться. Он был коварным и очень рисковым игроком. Грейс не мог припомнить и нескольких случаев за год, когда Боб не выходил из игры в плюсе, – вот и сейчас перед ним лежала внушительная горка мелочи и фишек. Грейс наблюдал, как старик, сгорбившись, перебирает карты, прижимает к груди, вглядываясь сквозь очки цепкими, жадными глазками. Потом он открыл и закрыл рот и быстро, как змея, облизал губы. Грейс сразу понял: насчет карт Боба волноваться нечего – если только старику не повезет с прикупом.
Что ж, теперь его, Грейса, очередь торговаться. Он оглядел остальных.
Том Аллен, тридцатичетырехлетний детектив с серьезным моложавым лицом и копной курчавых волос, в свитере поверх футболки, бесстрастно разглядывал карты. Прикинуть, что у него на руках, можно было лишь с большим трудом.
Рядом с Томом сидел Крис Крок из мотоциклетной бригады транспортной, или, как ее сейчас называют, дорожной, инспекции. Стройный, симпатичный, обаятельный атлет, светловолосый и голубоглазый, он больше смахивал на плейбоя, чем на полицейского. Крок слыл виртуозом обольщения. Сегодня они играли в его шикарной квартире на шестом этаже самого крутого брайтонского жилого комплекса – «Ван Аллена». К полицейским, живущим на широкую ногу, Грейс, как правило, относился с подозрением, но все знали, что бывшая женушка Крока – светская дама, наследница огромного состояния.