Убийственно тихая жизнь (Что скрывал покойник)
Шрифт:
Поглаживая руку, Бовуар напряг глаза, пытаясь обнаружить стрелу. Если только он не попал в стрелу Крофта, то его ушла далеко в молоко. Это было еще больнее синяка.
– Ничего страшного, сэр. Это скорее удивление, чем боль.
– Ты уверен?
– Да.
Гамаш обратился к Крофту:
– Вы можете показать мне, как нужно стрелять, чтобы не покалечить руку?
– Возможно. Вы готовы рискнуть?
Гамаш пристально посмотрел на Крофта, отказываясь участвовать в этой игре.
– Хорошо. Возьмите лук вот так. – Крофт встал рядом с Гамашем и поднял руку, а Гамаш взял лук. – Теперь согните руку, чтобы локоть был чуть
Гамаш ухмыльнулся. Если тетива ударит его – значит ударит. По крайней мере, он, в отличие от Бовуара, будет готов.
– Что еще мне нужно делать?
– Правой рукой вы кладете стрелу в эту выемку, а ее хвостовик упираете в тетиву. Хорошо. Теперь вы готовы натягивать тетиву. Чего вы не должны делать, так это слишком долго задерживать тетиву перед выстрелом. Через секунду вы поймете почему. Нужно встать прямо. Вот так.
Он повернул Гамаша боком к мишени. Левая рука старшего инспектора начала затекать от тяжести лука.
– Вот здесь прицел.
Крофт показал на крохотную булавку вроде тех, какие Гамаш вынимал из своих рубашек после химчистки.
– Нужно, чтобы мушка совместилась с яблочком. Потом одним плавным движением натягиваете тетиву, снова прицеливаетесь и стреляете.
Крофт отошел в сторону. Гамаш опустил руку, чтобы дать отдых руке, вздохнул, повторил в уме все этапы стрельбы и перешел к делу. Он спокойно поднял левую руку и, прежде чем наложить стрелу, согнул руку в локте, как учили. Затем поместил стрелу в выемку, упер хвостовик в тетиву, совместил мушку с яблочком и одним плавным движением натянул тетиву. Вот только движение получилось не очень плавным. Как будто он занимался перетягиванием каната с «Монреаль Канадиенс» и они тащили тетиву в другом направлении. Правая рука у него слегка подрагивала, но ему удалось натянуть тетиву до конца, почти до самого своего носа, а потом он ее отпустил. К этому времени ему было уже все равно, что станет с его локтем, лишь бы поскорее отделаться от этой чертовой штуки. Стрела полетела как бешеная, уйдя в сторону от цели на расстояние не меньшее, чем стрела Бовуара. Но и по локтю тетивой ему не попало. Она со звоном вернулась на место, даже не коснувшись руки Гамаша.
– Вы хороший учитель, мистер Крофт.
– Ну, вы меня переоцениваете. Посмотрите, куда ушла ваша стрела.
– Я ее не вижу. Надеюсь, она не потерялась.
– Не потерялась. Они почти никогда не теряются. У меня ни одной не пропало.
– Миссис Крофт, – сказал Гамаш. – Ваша очередь.
– Я воздержусь.
– Прошу вас, миссис Крофт.
Старший инспектор всучил ей лук. Он был рад, что ему удалось выстрелить. Это навело его на одну мысль.
– Я давно не стреляла.
– Понимаю, – сказал Гамаш. – Постарайтесь.
Сюзанна Крофт заняла положение для стрельбы, вставила стрелу, ухватила тетиву, стала натягивать ее, но в какой-то момент разрыдалась и упала на землю, переполняемая эмоциями, не имевшими ни малейшего отношения к ее несостоявшемуся выстрелу. Мэтью Крофт мгновенно оказался рядом с ней, прижал ее к себе. Гамаш тут же взял Бовуара под руку, отвел его на несколько шагов и произнес возбужденным шепотом:
– Нам нужно попасть в подвал. Предложи им сделку: мы не заберем Филиппа в полицию, если они сейчас отведут нас в подвал.
– Но мы должны
– Я согласен. Но и то и другое не получится, а в подвал мы сможем попасть, если уступим в чем-то важном для них. Они хотят защитить сына. Мы не сможем и поговорить с ним, и попасть в подвал, так что я думаю, это наилучший выход.
Бовуар задумался, глядя на Крофта, утешающего жену. Старший инспектор был прав. С Филиппом можно и подождать. А с тем, что в подвале, вероятно, нельзя. После этой демонстрации стало понятно, что миссис Крофт умеет обращаться с луком, но из этого лука она никогда не стреляла. Где-то должен быть другой лук, тот, к которому она привыкла. И тот, к которому, вероятно, привык Филипп. Возможно, он обнаружится в подвале. Нос Бовуара уловил запах дымка, выходящего из трубы. Он понадеялся, что еще не поздно.
Питер и Клара выгуливали Люси на тропинке через лесок по другую от их дома сторону Белла-Беллы. Перейдя через мост, они отпустили собаку. Люси потрусила вдоль тропинки, не проявляя никакого интереса к обилию новых запахов. Дождь перестал, но трава и земля были пропитаны водой.
– Я слышал прогноз – обещают ясную погоду, – сказал Питер, пиная носком камушек.
– Но холодает, – заметила Клара. – А впереди сильные морозы. Нужно заняться садом. – Она обхватила себя руками, защищаясь от холода. – Я хочу тебя спросить. Вообще-то, мне нужен твой совет. Ты знаешь… я о том, что я говорила с Йоландой.
– За ланчем? Да. И зачем ты это сделала?
– Затем, что она была племянницей Джейн.
– Да нет, я по-настоящему хочу знать. Зачем?
«Черт тебя побери, Питер. Ты и в самом деле хорошо меня знаешь».
– Я хотела… проявить вежливость…
– Но ты знала, чем это кончится. Зачем ты нарываешься на ситуацию, которая ничего хорошего для тебя не сулит? Я с ума схожу, когда вижу, как ты это делаешь. А ты все время это делаешь. Эта какая-то форма безумия.
– Ты называешь это безумием, а я – оптимизмом.
– Ожидать от человека, что он сделает что-то, чего не делал раньше, – это у тебя называется оптимизмом? Каждый раз, когда ты подходишь к Йоланде, она ведет себя с тобой как настоящая стерва. Каждый раз. Но ты продолжаешь это делать. Почему?
– Ты это все к чему?
– Ты когда-нибудь задумывалась о том, что я чувствую, видя от раза к разу, как ты это делаешь? Причем сам я ничего не могу предпринять, разве что собрать осколки. Прекрати ждать, что люди будут делать то, чего они никогда не делали. Йоланда – злобная, отвратительная, мелочная тварь. Прими это и держись от нее подальше. А если ты приближаешься к ней, то будь готова к последствиям.
– Это несправедливо. Похоже, ты думаешь, что я идиотка, которая понятия не имеет о том, что произойдет. Я прекрасно знала, что она сделает. И все равно пошла на это. Потому что мне нужно узнать кое-что.
– Узнать что?
– Мне нужно было услышать смех Андре.
– Его смех? Зачем?
– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Помнишь, Джейн рассказывала об ужасном смехе, который она слышала, когда мальчишки кидались пометом в Оливье и Габри?
Питер кивнул.
– Такой же смех я слышала сегодня утром на собрании в церкви. Это был смех Андре. Вот почему мне нужно было подойти к их столу – чтобы еще раз услышать этот смех. И он смеялся. Вот что можно точно сказать о Йоланде и Андре: они предсказуемы.