Убийственно жив
Шрифт:
Открыла невысокая седовласая женщина в полосатой куртке, мешковатых джинсах, резиновых сапогах и садовых перчатках.
– Здравствуйте! – весело воскликнула она. Он предъявил удостоверение:
– Суперинтендент Грейс из суссекской уголовной полиции.
Женщина побледнела.
– Боже мой, снова Лора?
– Какая Лора?
– Опять что-нибудь натворила? – Вытянувшиеся губки напоминали носик чайника.
– Простите, я, может быть, ошибся адресом. Ищу Дерека и Джоан Трипвелл, которые в сентябре шестьдесят четвертого года
Женщина как-то вдруг расстроилась, глаза забегали.
– Нет… не ошиблись. Входите. – Женщина всплеснула руками. – Извините, что я в таком виде, гостей не ждала…
Грейс прошел за ней следом в узкий коридорчик, где пахло стариками и кошками, а затем в небольшую гостиную и заодно столовую. В комнате стоял гарнитур с диваном и двумя креслами и большой включенный телевизор, где шел матч по крикету. Перед телевизором в кресле сидел сгорбившийся пожилой мужчина с укутанными одеялом ногами, с редкими прядями седых волос, то ли спавший, то ли мертвый, судя по цвету лица.
– Дерек, – сказала женщина, – к нам пришел полицейский.
– А… – Мужчина открыл один глаз и опять закрыл.
– Не желаете ли выпить чаю? – спросила женщина.
– Если вам не доставит труда, с удовольствием выпью, большое спасибо.
Женщина кивнула на диван и вышла из комнаты. Грейс перешагнул через обмякшие неподвижные ноги мужчины, сел. Не обращая внимания на матч по крикету, он разглядывал фотографии в комнате. Их было много. На одной красовалась молоденькая Джоан и Дерек с тремя детьми – двумя мальчиками и довольно мрачной девочкой. Другая в серебряной рамке стояла на верхней полке стеклянного шкафчика с фарфоровыми статуэтками. На ней был запечатлен подросток с длинными темными волосами, в пиджаке с галстуком, несколько неохотно позирующий перед камерой. Решительно похожий на юного Брайана Бишопа.
Из телевизора несся веселый смех и аплодисменты. Грейс взглянул на экран и увидел уходившего от линии ворот отбивающего, за спиной которого стояла сильно покосившаяся средняя крикетная калитка.
– Надо было просто ее перекрыть, – неожиданно объявил как бы спавший мужчина. – А этот идиот решился пробить. Любите крикет?
– Не очень. Больше регби.
Мужчина, всхрапнув, замолчал.
Женщина вернулась с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник, кувшинчик с молоком, чашки с блюдцами и ложечками, блюдо с бисквитами. Она сняла садовые перчатки, сменила резиновые сапоги на шлепанцы с помпонами.
– Выпьешь чаю, Дерек? – повысила она голос.
– У нас в доме любитель треклятого регби, – проворчал мужчина и, по-видимому, снова заснул.
– С молоком, с сахаром? – уточнила женщина, ставя поднос. Грейс уставился голодным взглядом на бисквиты, сообразив, что практически не завтракал, а уже время ленча.
– С молоком, без сахара, будьте добры.
Женщина пододвинула к нему блюдо, и он с благодарностью взял бисквит, а потом
– Нам не нравилось имя Фредерик, правда, Дерек?
Из губ мужчины вырвался легкий недовольный стон.
– Поэтому мы переименовали его в Ричарда.
– В Ричарда, – пробормотал мужчина.
– В честь актера Ричарда Чемберлена. Видели фильм «Доктор Килдэр»?
– Чертовски давно шел, – пробормотал мужчина.
– Смутно помню, – признался Грейс. – Мама моя была его страстной поклонницей. – Он помешал чай, стремясь перейти к делу.
– Мы двоих детей усыновили, – сказала Джоан Трипвелл. – Потом свой родился, Джеффри. Дела у него идут хорошо, занимается исследовательской работой в фармацевтической компании «Пфайзер». Работает над лекарством от рака.
– Отлично, – улыбнулся Грейс.
– А с Лорой проблема. Я подумала, вы из-за нее пришли. С ней вечные проблемы. Наркотики. Странно, правда, что Джеффри успешно работает с наркотиками, а Лора кочует из лечебницы в лечебницу, постоянно имея проблемы с полицией.
– А как дела у Ричарда? – спросил Грейс.
Джоан Трипвелл стиснула губы, взгляд заметался по комнате, и Грейс понял, что задел больной нерв. Она налила себе чаю, положила серебряными щипчиками два куска сахару и с неожиданной подозрительностью уточнила:
– Что именно вас интересует?
– Надеюсь, вы подскажете, где его найти. Мне очень надо с ним поговорить.
– Поговорить?
– Участок четыреста тридцать семь, ряд двенадцатый, – проговорил мужчина.
– Дерек! – умоляюще воскликнула Джоан Трипвелл.
– Именно там он и есть, черт возьми. Что с тобой, женщина?
– Извините моего мужа. – Джоан Трипвелл осторожно поднесла к губам чашку. – Он так и не оправился. Пожалуй, мы все не оправились.
– От чего? – как можно мягче спросил Грейс.
– Мальчик родился недоношенным, как и его брат, бедняжка. С недоразвитыми легкими. Они так и не сформировались. Слабогрудый, понимаете? В детстве без конца подхватывал инфекцию. И страдал сильной астмой.
– А что вам известно о его брате? – спросил Грейс, позабыв о бисквите.
– Бедный крошка умер в инкубаторе. Так нам сказали.
– А их мать?
Женщина покачала головой:
– В социальной службе очень строго насчет информации.
– Да уж можете мне не рассказывать, – кивнул Грейс.
– Мы долго разузнавали и выяснили, что мужа у нее не было, в то время это было очень плохо. Она погибла в автокатастрофе, но никаких подробностей нам не известно.
– Вы уверены, что брат Фредерика… то есть Ричарда, умер?
– Никогда нельзя быть уверенным в том, что сообщает социальная служба. В свое время нам так сказали.
Грейс сочувственно кивнул. Телевизор опять взревел. Он снова взглянул на экран и увидел удачную подачу.
– Не подскажете ли, где найти вашего сына Ричарда?