Убийство гвоздями
Шрифт:
– Значит, это вы выходили с ней из дома? —перебил его судья Ди.
– Да, ваша честь, – печально ответил Ю Кан, —это был я. В тот день Леньфан сказала мне, что, кажется, она беременна. Она неистовствовала, потому что теперь о нашем постыдном поведении станет известно всем. Я тоже пришел в ужас. Я знал, что господин Ляо, вероятно, выгонит ее из дома, а господин Чу, разумеется, с позором отошлет меня к родителям. Я пообещал ей, что сделано все, что смогу, чтобы получить согласие господина Чу на мою раннюю женитьбу, а Леньфан сказала, что попробует убедить отца. Я в тот же вечер поговорил со своим хозяином, но он пришел в ярость и обозвал меня неблагодарным мошенником. Я тайком написал письмо Леньфан, в котором умолял ее приложить все силы и добиться согласия отца. Очевидно, господин
Он разрыдался и через некоторое время дрожащим голосом произнес:
– Моя тайна давила на меня все эти дни, каждый час я ожидал услышать, что нашли ее тело. А затем пришел этот ужасный человек Е Тай и сказал, что знает о нашем тайном свидании с Леньфан в моей комнате. Я дал ему денег, но он хотел все больше и больше! Сегодня он опять пришел и…
– Как, – перебил его судья Ди, – Е Тай узнал о вашей тайне?
– Очевидно, – ответил Ю Кан, – старая домоправительница по имени Лю шпионила за нами. Она раньше служила в семье Е Паня и Е Тая и рассказала ему о нас, когда они сплетничали в коридоре возле библиотеки Чу. Е Тай приходил к нему по какому-то делу. Е Тай заверил меня, что старушка обещала никому больше об этом не рассказывать.
– Сама старушка вас не беспокоила? – спросил судья Ди.
– Нет, мой господин, – ответил Ю Кан, – но я сам пытался поговорить с ней, чтобы убедиться, что она держит слово. Однако до сегодняшнего дня мне не удалось с ней связаться. —Увидев удивленное лицо судьи Ди, Ю Кан быстро объяснил: – Мой хозяин разделил особняк на восемь отдельных покоев, каждый со своей кухней и со своими слугами. Главную часть особняка занимает сам господин Чу, его старшая жена и его контора, а также моя комитата. Остальные помещения принадлежали каждой из других семи жен моего хозяина. Поскольку там полно слуг и всем строго приказано не ходить по другим покоям, добиться свидания с глазу на глаз мне было нелегко. Однако сегодня утром я все-таки увидел старушку Лю, когда пришел в кабинет хозяина, где она о чем-то разговаривала с ним. Я быстро спросил ее, что она рассказала Е Таю о нас с Леньфан, юно она сделала вид, что не понимает, о чем идет речь. По-видимому, она по-прежнему полностью верна Е Таю. – Затем он печально добавил: – Теперь уже все равно не имеет никакого значения, хранит она тайну или нет.
– Это имеет значение, Ю Кан! – быстро возразил судья. – У меня есть доказательство, что Лентфан не покончила жизнь самоубийством, а была похищена!
– Кто это сделал? – вскричал Ю Кан. —Где она?
Судья Ди поднял руку.
– Расследование еще не закончено, – спокойно произнес он. – Вы будете хранить свою тайну, чтобы не вспугнуть похитителей Леньфан. Когда Е Тай снова придет просить деньги, вы попросите его зайти через день-другой. Я верно, что за это время мне удастся найти вашу невесту и арестовать преступника, похитившего ее с помощью подлой хитрости. Вы, Ю Кан, повели себя самым предосудительным образом. Вместо того чтобы направлять и оберегать эту девушку, вы воспользовались ее любовью и поддались желанию, на которое еще не имели права! Помолвка и бракосочетание не личное дело, это торжественный договор, касающийся всех членов обеих семей, как живых, так и умерших. Вы оскорбили предков, которым сообщается о помолвке перед семейным алтарем, а также унизили вашу будущую невесту. В то же время вы помогли преступнику заманить ее в свои лапы, солгав, что именно вы ждете ее! Вы также беспричинно продлили ее страдания, не сообщив мне сразу же, как узнали о ее исчезновении. А вы могли помочь ей, Ю Кан! Теперь можете идти, я позову вас, как только найду ее.
Молодой человек хотел что-то сказать, но не мог произвести ни слова. Он развернулся и нетвердой походкой пошел к двери.
Помощники судьи Ди горячо заспорили, но судья поднял руку и громко произнес:
– Эта информация помогает раскрыть дело госпожи Ляо. Должно быть, похищение организовал этот негодяй Е Тай, потому что, кроме старой домоправительницы, только он знал их тайну. Да и описание немым мальчиком человека в капюшоне полностью совпадает
– Так, может быть, мне сейчас же пойти и привести этого весельчака, ваша честь? – с надеждой спросил Ма Жун.
– Конечно! – согласился судья Ди. – Ступай вместе с Чао Таем в дом братьев Е, они сейчас, вероятно, едят свой вечерний рис. Просто проследите за домом. Когда Е Тай выйдет, следуйте за ним, он приведет вас к своему тайному убежищу. Когда он войдет внутрь, арестуйте его и всех, кто окажется там. Не обязательно соблюдать с Е Таем осторожность, только не калечьте его настолько, чтобы я не мог его допросить! Удачи вам!
9. Судья Ди отводит домой заблудившуюся девочку; он узнает еще об одном убийстве
Ма Жун и Чао Тай бросились выполнять задание, а старшина Хун с Тао Гаем отправились есть вечерний рис. Судья Ди засел за ворох официальных бумаг, поступивших из префектуры.
В дверь тихо постучали.
– Войдите! – отозвался судья, убирая бумаги в стол.
Он подумал, что это слуга принес поднос с ужином, но, подняв глаза, увидел перед собой стройную фигурку госпожи Куо. На ней был длинный халат, подбитый серым мехом, с капюшоном, который очень красил ее. Когда она поклонилась судье, он почувствовал приятный, сладкий аромат трав, словно в коричной роще.
– Садитесь, госпожа Куо! Вы не в зале суда! Присев на краешек стула, госпожа Куо произнесла
Я имею дерзость, ваша честь, доложить вам о двух женщинах, арестованных сегодня днем.
– Продолжайте! – предложил судья, откидываясь в кресле.
Он взял чашку, но, увидев, что та пуста, поставил ее на место. Госпожа Куо быстро встала, наполнила чашку из большого чайника, стоявшего на углу стола, вернулась на место и начала:
– Обе женщины дочери южных крестьян. Родители продали их перекупщикам прошлой осенью, когда урожай был очень плохим. Тот отвез их в Пейчоу и продал в один из домов веселья на рынке. Хозяйка дома веселья поселила их в частном доме и заставила заниматься грабежами клиентов. Мне кажется, они неплохие девушки и им ненавистна жизнь, которую они вынуждены вести, юно сделать они ничего не могут, потому что документы о продаже в полном порядке и квитанции подписаны их родителями.
Судья Ди глубоко вздохнул.
– Старая песня! – заключил он. – Но мы сможем кое-что сделать, так как хозяин частного дома не имеет разрешения на посреднические услуги. А как там обращались с этими женщинами?
– Это тоже старая песня! – с чуть заметной улыбкой ответила госпожа Куо. – Их часто били, заставляли делать тяжелую работу, убирать дом и готовить еду.
Она поправила капюшон изящным движением тонкой руки. Судья невольно отметил, что она невероятно привлекательна.
– За использование дома без официального разрешения полагается крупный штраф. Но это не пойдет: хозяин заплатит деньги и выместит зло на девушках. А вот за шантаж мы объявим счета о продаже девушек аннулированными, и тогда я верну их в родительские дома.
– Ваша честь очень внимательны! – заметила, вставая, госпожа Куо. Она стояла, ожидая, когда судья разрешит ей уйти, а тот чувствовал, что не прочь продолжить беседу. Испугавшись своих чувств, он довольно резко произнес:
– Спасибо за информацию, госпожа Куо! Можете идти.
Она поклонилась и вышла.
Судья Ди заложил руки за спину и нервно зашагал по кабинету. Сейчас он показался ему очень неуютным и холодным. В голове пронеслись мысли о семье: наверное, они уже добрались до первой почтовой станции. Удобно ли они устроились?