Убийство Халланда
Шрифт:
Фьорд блестел. За кронами деревьев светил полумесяц, но по небу неслись темные тучи. Мне было слышно его ровное дыхание, не глядя, я ощущала его рядом с собой.
— Я люблю этот фьорд, — сказала я, чуть дыша.
— Да, — отозвался он и обнял меня за шею.
Мы уже поднялись к кладбищенской калитке. Совсем смерклось.
Я помедлила. Его рука лежала так хорошо.
— Это ты его застрелил? — сказала я шепотом.
Не отнимая руки, он, почудилось мне, прошептал мое имя. Нагнулся ко мне, обдавая теплым дыханием. Я не могла различить
— На кладбище ее нужно будет взять на поводок, — заметила я.
— А мы туда пойдем?
Он что, охрип?
Собака стала меня обнюхивать, ткнулась носом прямо в пах. Я похолодела. Вспотела. Сейчас укусит! Не укусила.
Кладбищенская калитка заскрипела, как оно и положено. Из-за туч вновь показался месяц.
— Халланд будет лежать здесь?
— Я еще точно не знаю. Скорее всего, на новом участке. Но это было здесь — он стоял вон там, у ограды, тот, который стрелял. Фундер рассказал мне — они определили место. Хотелось бы верить, что это шальная пуля, но они говорят, такого не может быть.
Собака заскулила и метнулась вперед, увлекая за собой Брандта.
— Потому что попала в сердце?
— Охотники не имеют ведь обыкновения разгуливать по кладбищу.
— Однако! — произнес Брандт, останавливаясь. Он был мне едва видим, месяц скрылся.
— Что такое? — спросила я.
— Ты не помнишь прошлогодний скандал?.. Завтра утром я позвоню в кладбищенскую комиссию.
— Какую-какую?
— Кладбищенскую. Председателю.
— А это что за черт?
Он вздрогнул. И сказал шепотом:
— Не чертыхайся!
Я засмеялась:
— Потому что мы на кладбище?
— Просто ни к чему.
Месяц снова вышел из-за туч.
— Его будут хоронить в пятницу, — сказала я. — Я знаю, ему бы хотелось, чтобы его похоронили в земле. Но помимо этого я не собираюсь ничего устраивать. Не будет никаких извещений о смерти и никаких канапе.
— А как же все эти книготорговцы, издательство — им вообще известно, что он умер?
— Неужели же они не читают газет? Я ничего им не сообщала. Его мобильный исчез, так что я не могу… честно говоря, я об этом не думала. Я не могу на себя это взять. Я не очень знаю, чем он занимался, я…
Он продел руку мне под локоть, я почувствовала, что так и нужно.
— Я этого делать не буду!
— Чего?
— Всего, что полагается, — я этого делать не буду!
14
«Расскажите же мне, мистер Бартон, почему вы до сих пор не женаты?»
(…) «Допустим, — попытался я отшутиться, — я до сих пор еще не встретил подходящую женщину». — «Допустим, — согласилась миссис Дейн-Колтроп, — однако это не слишком удачный ответ, ведь столько мужчин берут в жены явно неподходящих женщин».
19
Роман
Трольс поседел, отпустил волосы и отрастил живот. Никакой солидности. Мы так давно с ним не виделись, что я перепугалась. Но с Эбби, как выяснилось, все было в порядке, а больше меня ничего не интересовало. Я впустила его в дом, где он раньше никогда не был, заварила чай, потому что он по-прежнему не пил кофе, мы уселись друг против друга.
— Это страшно — то, что произошло с Халландом, — начал он. — Я много о тебе думал.
— Да ну тебя! — вырвалось у меня прямо по-детски.
— Ты не изменилась.
Вот это неправда. Но может быть, он имел в виду не мою внешность, а «да ну тебя!»? Мы посидели, глядя друг на дружку. Я была не прочь помолчать. Он сделал глубокий вдох:
— Пойдешь со мной в постель?
— Че-во? — сходу ответила я, как бы в шутку, прежде чем до меня дошло сказанное. — Нет, не пойду! Да что это с тобой?
Он даже не смутился:
— Просто я часто думал, что спрошу тебя об этом, когда Халланда не станет.
— Когда его не станет?
— Я же не знал, что его возьмут и застрелят!
— Так-таки не знал?
На одной щеке у него вовсю задергался мускул, при том что само лицо оставалось бесстрастным и неподвижным. Когда мы были молодыми, этот мускул очень меня занимал, я придумывала, что бы он мог означать, я выводила отсюда характер Трольса, это было его глубинной основой.
До чего ты был скучный, до чего ж я скучала, подумала я — и почувствовала неожиданную легкость в теле, как будто произнесла это вслух.
— Я прекрасно понимаю, почему ты это говоришь, но как у тебя только язык поворачивается! Послушай, Трольс…
— Нет-нет, — перебил он меня. — Забудь об этом!
Он упер кончик языка в щеку. Значит, его все-таки проняло.
— Я могла бы упрекнуть тебя, что ты предлагаешь это, когда я сижу здесь и… можно ли вообще употребить слово «вдова», если мы не были женаты? Но я все еще не могу осознать, что Халланд умер, а люди говорят бог знает какие глупости и ведут себя до того странно. Вчера, например, я поцеловала соседа.
— Правда? — Он оживился.
— Да, сейчас мне это непонятно, но вчера вечером это было в порядке вещей. Как твои близнецы?
Казалось, он меня не слышал. Собственно, он не отпустил волосы, а элементарно зарос. Он выглядел крайне нестриженым, и одежда на нем была мятая.
— Мне тебя не хватает, — сказал он.
— Я тебе не верю.
— Не веришь… Близнецы шумливые.
— Да.
Я живо себе их представила, хотя никогда не видела.