Убийство Морозного Короля

Робинсон Кэндис

14. ЭЙРА

В Винти что-то случилось, и, судя по выражению лица Морозко, не очень приятное. Деревня Эйры, ее дом, оказалась в беде. Как такое могло случиться? Ее деревня всегда была в безопасности, за исключением той ночи, когда Морозко пришел за девицей. Мысли Эйры вихрем пронеслись по всем возможным направлениям. Сгорела ли ее деревня? Все ли в порядке с ее отцом и Сарен? Пожалуйста, пусть они будут в безопасности.

Руки

Эйры дрожали, когда она переодевалась из ночной рубашки в простые брюки и тунику. Натянув сапоги и застегнув накидку, она вышла из спальни.

Морозко, как она и ожидала, за дверью не оказалось — только Кусав стоял в ожидании, протянув ей мускулистую руку.

— Что случилось в Винти, Кусав? — спросила она, беря его за руку и направляя к лестнице.

— Я знаю об этом столько же, сколько и dы, — ответил он с нейтральным выражением лица. — Слухи еще не проникли так далеко в замок.

У Эйры сжалось в груди — это был не тот ответ, на который она рассчитывала. Вовсе нет. В данный момент она действительно чувствовала себя как птица в клетке, только не физически. Морозко хранил от нее столько секретов, но ни в одном не признался. Почему? Она не давала ему повода доверять ей, а он все усложнял. Эйра могла бы пойти к нему в комнату, как он сказал, и потребовать ответов, даже если бы ее сначала высмеяли за то, что она забрела к нему. Она не хотела приходить по его зову, не хотела больше играть в игры со своей магией превращения.

Но истинная причина, по которой она не пошла в его комнату в ту ночь, заключалась в том, что произошло ранее за пределами дворца: его твердое и упругое тело на ней, прижимающее ее к себе. Как восхитительно он провел языком по ее уху, как напрягся, прижимаясь к ней. Как он смотрел на нее с голодом — так, как не смотрел ни один мужчина. Если бы она пошла в его комнату, то, как она боялась, поддалась бы искушению — чувству, которое продолжало расцветать в ней день ото дня. Она не могла понять, что это за желание — шип или роза. Тьфу! Ей нужно перестать думать об этом.

Как только Эйра и Кусав дошли до конца лестницы, Морозко встал в центре комнаты, поручив Ксезу присматривать за дворцом и держать двери запечатанными до его возвращения.

— Слушаюсь, Ваше Величество. — Прижав кулак к груди, Ксезу склонил голову и повернулся к Эйре. — Примите мои соболезнования по поводу вашей деревни.

Не найдя слов, она лишь кивнула, и сердце ее заколотилось, заныло. Соболезнования? Ей нужно было срочно добраться до отца и Сарен.

В комнату вошла Ульва и, открыв входную дверь, одарила ее сочувственным взглядом.

— Оставайся в безопасности, Эйра.

Морозко поправил свую багровую накидку и чуть крепче сжал руку Эйры — единственный признак того, что его что-то беспокоит, — и потянул их к двери.

—

Когда мы прибудем, мир будет темным, но нам нужно уходить сейчас, птичка.

— Что происходит в Винти? Что Ксезу имел в виду, говоря о соболезнованиях? — спросила она, когда они вышли на улицу. Нука стоял впереди на снегу, седло уже было на его спине, а дыхание из ноздрей создавало легкий туман. Небольшой отряд морозных демонов сидел на своих оленях, настороженный и готовый к бою.

— Нападение, — сказал Морозко, помогая взобраться на Нуку, который послушно лег и ждал. Король взобрался вслед за ней и устроился впереди.

— Нападение? — задохнулась она. — Со всеми все в порядке?

— Я не могу ответить на этот вопрос, потому что действительно не знаю. — Его голос прозвучал мягче, чем обычно, возможно, даже с состраданием. — А теперь держись крепче. Мы поедем быстрее, чем когда ехали вместе в последний раз.

Она обхватила его дрожащими руками, крепче прижалась к нему, нуждаясь в чем-то, что могло бы приковать ее к себе, удержать, и именно это он и делал в тот момент. Нука помчалась вниз с горы, а за ним — стук копыт оленей.

Прохладный ветер обдувал ее плоть, но она уже привыкла к тому, что не чувствует тяжелой прохлады ветра, что не нужно дрожать, что не нужно стучать зубами. Она не могла отрицать, что ей нравится это новое преимущество, а также то, как ее глаза приспособились к темноте. Листва вокруг стала более четкой, и ей даже не понадобился фонарь, чтобы видеть в ночи.

Ее потянуло к небу, словно магия требовала сосредоточиться на нем. Эйра задрала подбородок, встретившись взглядом не только со звездной ночью, но и с белым пятнышком, которое скользило вниз, ближе к ним.

Адаир. По мере того как он приближался, его снежные крылья становились все более различимыми, и по мере того как сила магии между ними усиливалась, в ней зародилась мысль. Она слышала истории о том, как морозные демоны обретали знакомых. При рождении, в более позднем возрасте или даже после того, как они унаследовали свою магию. У Эйры теперь была магия, и это, возможно, означало, что Адаир…

Эйра крепче вцепилась в Морозко и закричала сквозь ветер.

— Каково это — иметь фамильяра?

Морозко оглянулся на нее и нахмурился.

— Не думаю, что сейчас время для таких разговоров.

— А мне кажется, что да, — огрызнулась она. — Думаю, у меня есть один. Его зовут Адаир, и он был рядом практически всю мою жизнь. Он навещал меня во дворце.

Морозко холодно рассмеялся.

— Он перевертыш? Ему может понадобиться стрела в сердце. — По его тону было непонятно, шутка это или нет.

— Нет! — закричала она. — Он сова. Но я недавно начала чувствовать эту связь с ним, и поскольку я теперь знаю, что то, что у меня есть, — это магия, я верю, что это похоже на то, что я слышала в сказках.