Убийство Морозного Короля

Робинсон Кэндис

Эйра поддалась поцелую и сама удивилась, что углубила его. Она поцеловала его крепче, когда он притянул ее ближе. Он прикусил нижнюю губу, а затем просунул язык между губами, позволяя ему танцевать с ее языком. Она повторяла его движения, как будто делала это тысячу раз, хотя раньше никогда не делала. Поцелуй уносил ее от боли Петре, от разрушенной деревни, от страданий Сарен, от исцеления отца…

Ее глаза расширились, и она отпрянула, осознав, что целует короля посреди разрушенной деревни.

— Все бывает впервые, птичка. — Почему я не хочу ничего,

кроме как целовать ее и никогда не останавливаться?

— Так оно и было. — Эйра вздохнула. — И это будет наш последний. — Слова прозвучали фальшиво — она хотела только одного: поцеловать его снова, и не только для того, чтобы унять боль.

15. МОРОЗКО

Губы Морозко все еще покалывало от поцелуя. Несмотря на смерть и разложение вокруг них, ему хотелось притянуть Эйру к себе еще раз. Потеря ее тела, прижавшего его к дереву, поразила его сильнее, чем он хотел признать.

Может, Эйра и не призналась в том, что это был ее первый поцелуй, но он слышал, как в его голове проносились ее мысли. Ее первый с ним и последний, если ей есть до этого дело. По правде говоря, ему было приятно, что именно его губы первыми прикоснулись к ее губам. А осознание того, что это может стать последним, разожгло в его груди неистовую ярость.

Эйра могла лгать себе и говорить, что этого больше не повторится, или что она не хочет, чтобы его рот был на ее, потому что он делал то же самое. Каждый раз он думал, что это всего лишь безобидная колкость, поцелуй или прикосновение. Это была ложь.

И теперь она это видела, к ужасу Морозко. В ее присутствии ему придется лучше следить за своими мыслями.

Он тяжело сглотнул и вытер уголок рта большим пальцем.

— Ты хочешь получить ответы, и я думаю, что пришло время дать тебе их. Но на этот раз ты должна прийти. — Она не только заслуживала правды, но, учитывая ужас, с которым столкнулись жители деревни, и его видения, становившиеся все более ясными, Эйра должна была знать.

— Я приду. Мне действительно нужно знать, — прошептала Эйра. В ее взгляде отразилось облегчение, и он понял, что уже достаточно долго танцевал вокруг правды.

— Ваше Величество. — Капитан Андрас стукнул кулаком в грудь и поклонился, воспользовавшись моментом, чтобы найти Морозко и прервать их. — Смертный исцелен. Что вы прикажете делать дальше?

Морозко взглянул на Эйру, которая поднесла руки к лицу, и по ее щекам полились свежие слезы.

— Разбить лагерь на вечер. Мы можем заселить несколько домов жителей. Не надо врываться силой. Если они откажутся, мы можем переночевать на земле. — Он пожал плечами. Меньше всего деревенским жителям нужен был еще один конфликт, и на этот раз с королевской стражей. Утром им придется обыскать окрестности. Они пришли не с большим отрядом, а жителям деревни нужны были их ресурсы. Придется подождать. Этим ублюдкам придется подождать. — Утром мы сможем лучше оценить ситуацию. — Он переместил свой вес, положив руку на бедро, ожидая, что капитан оправдается, но тот лишь приподнял бровь.

— С вами все в порядке, Ваше Величество?

Конечно, он не выглядел таким взъерошенным,

каким себя чувствовал? Хотя, если капитан его спрашивал, то, наверное, так оно и было.

— Вполне, — сквозь стиснутые зубы проговорил Морозко и жестом велел капитану удалиться. — Ты свободен.

Эйра сделала два шага в сторону Андраса и остановилась, словно не зная, стоит ли ей остаться или проведать отца.

— Сейчас я пойду к отцу.

Морозко вздохнул.

— Иди. Я не виню тебя за то, что ты хочешь сама все увидеть. — В последний раз она видела отца, когда прощалась с ним на отборе, устроенном Винти. За короткое время Эйра пережила гораздо больше, чем мог бы узнать ее отец. Она доводила свое тело до предела, чтобы сделать это снова. Он нахмурился. Из-за меня.

— Значит, ты расскажешь мне все, когда я закончу? — Она продолжала смотреть на него через плечо.

Он кивнул.

— Даю слово.

Эйра обогнула куст и помчалась вперед, оставив Морозко наедине со своими мыслями.

Он предпочел бы, чтобы нож впился ему в горло, чем остаться в одиночестве, чтобы все обдумать, но вот он оказался здесь. Он потянулся вверх, отломил ветку, чтобы она треснула в нескольких местах. Как будто это могло снять напряжение.

Расскажи ей то, что знаешь. Скажи ей правду. То, что знаешь и что видел.

Я не хочу. Потому что если я это сделаю, то признаю то, что произойдет.

Морозко отбросил сломанную ветку в сторону и, вместо того чтобы проложить колею в земле, сполз по стволу дерева, а затем сел.

Он знал, что Эйра в его видениях не желала зла. Она помогала ему и заботилась о нем. Она могла перемещаться по желанию, общаться со своей совой, как он с Нуком, и владеть магией, подобной его. Но оставались вопросы: как она поможет Фростерии? Неужели только в смерти она сможет помочь?

Ветки затрещали, потом послышался скрип сучьев, и он обратил внимание на высокие ветви. Желтые глаза Нука устремились на него, его белые брови нахмурились в клыкастом замешательстве.

Расстроен? Нука не говорил, но в голове Морозко пронеслись образы недовольства, которые он перевел в расстройство.

— А когда я не расстроен? — Морозко подхватил лист и разорвал его, а затем бросил. Клочья посыпались ему на бедро, и, не дожидаясь возвращения Эйры, он снова встал и пошел по дороге.

Не все дома в Винти сгорели. Из нескольких домиков все еще валил дым, наполняя воздух тяжелым ароматом. Его стражники помогали жителям деревни: одни несли тела погибших, другие тушили последние языки пламени с помощью своей магии.

Ты же король! Почему ты позволил этому случиться?

Слова Эйры пронеслись у него в голове. Морозко не просто позволил этому случиться. Ему не хотелось признавать, что он не смог защитить Винти. Однако не все было на его совести. И все же ему было неприятно признавать, что он не смог предотвратить резню.