Убийство Морозного Короля
Шрифт:
Адаир наклонил голову, его оранжевые глаза светились.
— Да, в этом есть что-то неправильное! Большинство девушек хотели Морозко, потому что он король, или чтобы получить его подарки, стать королевой, заставить его влюбиться. Я же хочу его только потому, что он, возможно, начинает быть мне небезразличен. — Эйра прикрыла рот рукой, чтобы остановить поток слов и не опозориться еще больше. Она сузила глаза, изучая его, пока он наблюдал за ней. — Ты видишь в нем что-то хорошее, не так ли? В противном случае ты бы меня прогнала,
Адаир ухнул и захлопал крыльями, снова взлетая. Но он не покинул ее, а лишь проводил к временному жилищу отца. Он был такой же округлой формы, как и ее, с глыбами льда вокруг. Черная завеса закрывала большое отверстие в центре.
Эйра пригнулась, отдернула занавеску и вошла внутрь. Ее отец сидел у потрескивающего огня в центре дома, укрывшись меховым одеялом, и вырезал деревянную фигурку. Большая часть вещей, привезенных Сарен, видимо, осталась в санях, потому что в доме не было ничего, кроме двух мешков, корзины с фруктами и сушеным мясом, фляги с водой и одеял. Сарен крепко спала на одной из подстилок, повернувшись к ним спиной.
— Привет, дочка. Я надеялся, что ты заглянешь ко мне, — с улыбкой сказал отец Эйры, глядя вверх, где он колол дрова.
— Я рада, что ты присматриваешь за ней, папа, — пробормотала Эйра, опускаясь рядом с ним.
— Она для меня как вторая дочь.
— Я бы хотела поговорить с ней, но мне нужно дать ей время. — Сарен была молчалива во время путешествий, когда они встречались на привалах. Ее глаза не были такими опухшими, но она продолжала смотреть на свои руки.
— Она придет в себя. Я некоторое время ни с кем не разговаривал после смерти твоей матери. — Он обхватил Эйру, притягивая ее к себе.
— Ты и сейчас ни с кем не разговариваешь. — Ее губы приподнялись, и она положила голову ему на плечо.
— Как отец, как дочь. — Может, в их деревне и считают ее отца другим, но она не променяла бы его ни на что на свете.
Эйра отпустила его и посмотрела на корзину с фруктами и сушеным мясом.
— Ты достаточно поел? Я могу попросить кого-нибудь из стражников принести тебе что-нибудь еще.
— Я в порядке. Я уже наелся. — Он похлопал себя по животу и увеличил его, заставив ее тихонько рассмеяться.
Эйра еще долго болтала с отцом, а потом пошла к Сарен. Она выглядела такой юной, когда спала, ее золотистые волосы разметались вокруг нее. Эйра опустилась перед подругой на колени и поцеловала ее в лоб.
— Я проверю тебя завтра и помолюсь сегодня за Петре.
Сарен приоткрыла глаза и испустила небольшой вздох.
— Спокойной ночи.
Эйра попрощалась с отцом и направилась обратно к своему ледяному дому. Когда она смотрела на деревья, Адаир издал громкое уханье. Она помахала рукой в воздухе, умоляя его замолчать.
Когда она подошла к ледяной хижине, то засомневалась, хочет ли она, чтобы Морозко спал или бодрствовал. Часть ее надеялась, что он ждет, когда она закончит то, на чем
Отдернув занавеску, она проскользнула внутрь и застала Морозко в одиночестве, расхаживающего взад-вперед, точа свой клинок. Она глубоко сглотнула и провела пальцами по горлу. Неужели известие Андраса означало, что ее смерть должна произойти именно в эту ночь?
— Это не для тебя, Эйра. — Он поднял голову, его лицо было серьезным. — Я не хочу причинить тебе вреда. — Игривая насмешка не прозвучала, как она ожидала.
Эйра нахмурила брови и сделала шаг к нему.
— Все в порядке?
— Нет, не в порядке. Мои подозрения оправдались. Ни один ребенок в деревне не боится огня. Стражники приносили всем еду, и все они были рядом с пламенем, и на их лицах не было страха. По моей версии, это потому, что они находятся в человеческой оболочке. Возможно, подменыши считают, что так они защищены, что никто не будет им угрожать, если они не знают, кто они такие.
— А может, с ними все в порядке. Возможно, они не входили ни в одного из детей. — Она придвинулась к нему ближе и прижала руку к его груди, неожиданно ощутив, как под ее ладонью бьется его сердце. — Мы найдем способ. Вместе.
Морозко посмотрел на нее сверху вниз — глубокая морщина пролегла между его бровями, когда он изучал ее.
— Кроме стражников, мне еще никто не предлагал помочь защитить Фростерию. Тем более дева.
— Возможно, потому, что ты никогда никого не позволял, — поддразнила она с улыбкой. — Но, полагаю, я тоже не позволяю, так что мы одно и то же.
— Не думаю, что ты совершала что-то столь же жестокое, как я.
Эйра и не думала, но это не имело значения. Пока его сердце продолжало биться о ее руку, она думала об их предыдущем моменте вместе. — О том, что случилось раньше. Между нами. Как ты думаешь, это была ошибка?
Морозко изогнул бровь и бросил клинок на землю, прижав ее к стене.
— Ошибка? Я не совершаю ошибок, птичка. Не тогда, когда речь идет об удовольствии. — Он приподнял ее подбородок и провел большим пальцем по коже. — Если я прикасаюсь к тебе, то только потому, что так решил, и потому, что ты этого хочешь.
— Тебе не кажется странным, что я ненавидела тебя? Что я хотела твоей смерти, а ты выбрал меня в качестве жертвы? И что мне, возможно, еще придется умереть?
Он помолчал мгновение, прежде чем покачать головой.
— Нет, вовсе нет. Потому что, по правде говоря, я тоже ненавидел тебя за то, что ты собой представляла. И до сих пор ненавижу. Но я не ненавижу тебя. — Его палец прошелся по ее шее и ключицам, выражение его лица было нечитаемым. — Скажи, что тебе не нужны мои прикосновения, что ты предпочитаешь, чтобы я отдал их кому-то другому, и я оставлю тебя здесь одну, если ты этого хочешь.