Убийство Морозного Короля

Робинсон Кэндис

Вот урод, подумала она, надкусывая яблоко.

Хотя Эйра никогда не видела Морозко, она слышала рассказы о его волосах цвета слоновой кости, бледно-серой коже и удлиненных клыках, способных разорвать любое горло. Или она представляла себе, что именно так он и поступает, после чего лакает кровь жертвы. Женщины падали в обморок от рассказов о бессмертном короле, желая хоть на одну ночь оказаться в его постели и молясь о том, чтобы стать его королевой. Хотя ходили слухи, что он отшвырнет любую девицу, как только насытится. Однако ни одна из

дев не отзывалась о нем плохо, поскольку он, очевидно, довел их до высшего блаженства, а кроме того, он был их королем. Тьфу, ей было все равно, насколько хорошим любовником он был. Если бы он так поступил с ней, она бы ударила его по лицу. Не то чтобы она когда-нибудь легла в постель с таким мужчиной, убийцей, если бы решилась на это.

Брюки куклы уже были выкрашены в глубокий черный цвет, и, закончив с яблоком, она вырезала несколько участков его белой рубашки, чтобы придать ей больше помпезности. Затем она раскрасила волосы куклы в белый цвет и обмакнула кисть в синюю краску, чтобы сделать две точки для глаз.

Закончив работу, она изучила фигурку Морозко и улыбнулась. Когда сегодня закончится праздник, Эйра сожжет деревянную куклу, и она поклялась себе, что Сарен будет рядом с ней, чтобы наблюдать за этим.

Дверь в комнату отца со скрипом отворилась, и он, сдвинув очки на переносицу, вышел из прихожей. На нем было самое лучшее одеяние: шелковая голубая туника, черные брюки и кожаные сапоги без единой потертости. Его взгляд упал на нее, и глаза расширились.

— Эйра, ты еще не готова! — зашипел он.

— О, Папа, конечно, готова. — Она показала на свое платье, испачканное краской. Он пока не мог разглядеть ни подол, ни ее грязные сапоги.

— Не веди себя как ребенок. — Он провел рукой по лицу. — Это король Фростерии. Я знаю, что это за вечер, и знаю, что ты возмущена тем, как он поступил с Ионахом. Но этот человек никогда никого не слушал, и его не должно было быть рядом с дворцом. А теперь, пожалуйста, ради меня, ради уважения твоей матери, хотя бы расчеши волосы и надень что-нибудь, что не покрыто грязью.

Слова отца были правдивы, но разве это делало их правильными?

— Ради тебя, хорошо. — Она встала с табурета и взяла куклу в руки. — Я просто делала подарок для короля.

Ее отец схватился за шею, но сдержал улыбку.

— Ты такая же упрямая, как и твоя мать. Просто выбери чистое платье, иначе ты действительно будешь выделяться.

Он был прав, но если что, король изгонит ее за позор, прежде чем она будет выбрана в качестве жертвы.

— Я люблю тебя, Папа.

— Я люблю тебя, дочь.

Эйра прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. По сравнению с рабочим местом в спальне было чисто. Кровать была прижата к стене, напротив нее стоял платяной шкаф. В двух задних углах находились полки, заставленные музыкальными шкатулками и куклами, которых она сделала сама. Под кроватью были спрятаны романтические рассказы, которые она иногда читала, когда отец был на охоте или спал.

Бросив куклу Морозко на одеяло, Эйра открыла платяной шкаф и перебрала ткани. У нее до сих пор хранились

все мамины платья, которые были слишком красивы, чтобы она могла их надеть, хотя она бы надела, если бы повод был другим.

— Мама, защити Сарен сегодня ночью. Я не хочу потерять своего единственного друга, — прошептала она, доставая простое платье.

Эйра сняла одежду и вдохнула воздух под мышкой — никаких неприятных запахов, значит, все в порядке. Она надела платье из лавандовой ткани — ни кружев, ни тонкой вышивки, только два кармана по бокам. Ее мать всегда пришивала карманы к платьям Эйры, чтобы она могла положить в них что-нибудь, когда они гуляли по лесу. Камешки, листья, веточки… После смерти матери Эйра продолжала делать карманы на своих платьях, но они всегда оставались пустыми.

До сих пор.

Эйра сунула куклу Морозко в левый карман.

— Устраивайся поудобнее, Король.

Она оглядела себя в овальном зеркале, висевшем на стене, решив оставить волосы в растрепанной косе. Темно-карие глаза были обведены черными кругами, а на лице не было ни пудры, ни дополнительных красок.

Когда она вошла в гостиную, отец поднял голову и одобрительно кивнул, доедая одно из оставленных ею яблок.

— Спасибо, дочка.

Эйра пожала плечами.

— Я еду к Сарен, так что увидимся вечером на празднике.

— Оставайся рядом с ней.

— Он ее выберет. — В деревне было так много юных дев, но она нутром чуяла, что он выберет Сарен в качестве жертвы. Как он собирался это сделать? Перерезать горло, вонзить нож в сердце, сжечь заживо…

— Может, и нет. — Ее отец пожевал губу, похоже, не веря собственному ответу.

— До скорой встречи. — Эйра накинула накидку и вышла на свежий воздух. Скоро наступит ночь, и она поспешила к Сарен. В саду цвели подснежники и кусты с желтыми ягодами, а на крыльце стояли два белых кресла-качалки. В доме жили только Сарен и ее младший брат Петре. Два года назад их родители были убиты снежным львом во время посещения деревни морозных демонов.

Эйра постучала в дверь, и ей ответил Петре, одетый в черную тунику и такие же брюки. Его короткие светлые волосы, зачесанные набок, были того же оттенка, что и у Сарен. До совершеннолетия ему оставался еще год, но с двенадцати лет он был на голову выше их обоих.

— Привет, Эйра. — Петре пригласил ее внутрь. Знакомый аромат цитрусовых коснулся ее носа, когда она переступила порог аккуратно обставленной гостиной. На книжных полках и мебели не было ни пылинки. — Сарен все еще прихорашивается в другой комнате.

— Прихорашивается? — У Эйры свело желудок. Она прошла мимо украшенной снежинками стены в короткий коридор, ведущий в комнату Сарен.

Дверь была закрыта, и Эйра легонько постучала в нее. Через несколько секунд Сарен ответила, и выглядела она… прекрасно.

— Ты должна была не выделяться. — Эйра вздохнула, но не могла отрицать, что в любом другом случае она была бы в восторге от нее.

— Что? — Сарен хмыкнул. — Я и не выделяюсь!

Эйра провела пальцем по шелковистым прядям волос, которые свободно свисали до талии подруги.