Убийство на бис
Шрифт:
Крячко вполне мог работать, но и его в кабинете не должно было быть. Те поручения, которые Гуров оставил ему перед отъездом, не позволяли Станиславу сидеть на месте. Впрочем, о том, чем был занят Крячко, Гуров легко мог узнать, набрав его номер. Не откладывая дело в долгий ящик, он достал сотовый и позвонил.
— Лева, привет! Мы работаем, все идет по плану. Не трать деньги! — бойкой скороговоркой отбарабанил Стас.
— Слушай, тебя в министры финансов надо, ты так радеешь о распределении чужих средств! — восхитился Гуров, усмехнувшись
— Да ну? — удивился Крячко. — А почему же прервался твой гастрольный вояж?
— Потом объясню. Лучше расскажи мне, что удалось выяснить. Жду подробного отчета.
— А ты где? — поинтересовался Крячко, и Лев Иванович назвал свои координаты.
— Слушай, давай через полчаса встретимся в главке. Получишь полный отчет.
— Хорошо, — ответил Гуров и направился к метро.
Отчет Крячко содержал массу новых сведений. На своем столе Гуров обнаружил документы, которые Стас должен был приготовить.
По словам Крячко, Анатолий Петрович Носков из аэропорта поехал в свою фирму, а потом улетел в Пермь, откуда вернулся вчера вечером. Лев Хаимович Лейбман получил известие от немцев. Мол, к их большому сожалению, они вынуждены расторгнуть договор с фирмой «Кристалл» на получение гранта и постановку мюзикла. Добропорядочным бюргерам не нужны были громкие скандалы с убийством.
По этой причине Лейбман пребывал не в самом лучшем расположении духа, практически никуда не выходил из своего дома на Остоженке. Чем он планировал заниматься дальше — одному богу известно.
Антонио Тедески с видом побитой собаки вернулся в дом Анны Кристаллер и попросил разрешения пожить там. Виктория Рудакова, которая сейчас неофициально исполняла функции домоправительницы, приняла его, хотя и без особой охоты. Тедески, напуганный посещением кабинета Гурова, вел себя образцово, пытаясь загладить свою вину. Он помогал Виктории Павловне по хозяйству, ездил с мелкими поручениями и даже не встречался с наркодилерами.
Сама Виктория Павловна, похудевшая и подурневшая, ждала решения участи сына, попутно занимаясь приготовлением к похоронам подруги. С Жанной Саакян она больше не встречалась, и та, кажется, ее не беспокоила. Оперативник, которому Гуров поручил отработку этого вопроса, выполнил ее грамотно. Он побеседовав с Саакян в нужных тонах. Журналистка, кажется, прониклась и угомонилась.
Нотариус Корзун исправно приезжал в свою контору к девяти утра, просиживал там до шести вечера, после чего возвращался домой. Так происходило ежедневно.
Василий Юрьевич Завадский лечил свою простуду, да так и не справился с ней. Он попал в больницу с воспалением легких. Ольга Летицкая пела в театре свои обычные партии. Андрей Сенин два раза приезжал домой к Федору Полонскому и проводил там довольно много времени. Сам Полонский по-прежнему не подавал никаких признаков жизни и нигде не был замечен.
— А вот это интересно! — подхватил Гуров. — Полонский так и не объявился, но Сенин у него регулярно
— Не то чтобы совсем регулярно, но два раза был. Еще приезжал некий солидный человек. Ребята выяснили — это администратор Игорь Кручин.
Гуров прищурил глаза, соображая.
— Сегодня у нас суббота, — вслух констатировал он. — Шоу «Сенин и Полонский» как раз по этим дням и выходит. Оно, если мне не изменяет память, идет в прямом эфире. Отлично. Я постараюсь выловить Полонского у телестудии сразу после программы. Тут ему уже не отвертеться. Пора наконец узнать, почему от нас бегает этот любитель оставлять пустые бутылки на месте совершения убийства.
— Слушай, Лева! — Крячко поскреб подбородок и сказал, понизив голос, будто их могли услышать: — А что, если его… того?
— В каком смысле? — не понял Гуров.
— Вдруг его грохнули? — раздраженно пояснил Крячко.
— Кто и зачем?
— Если бы я знал, то назвал бы тебе убийцу Анны Кристаллер. Смотри, его могли грохнуть как свидетеля. Либо он и был тем близким человеком, которого завербовали как информатора.
— О как! А что не самим киллером?
— Тоже не исключено, но мне он больше представляется информатором.
— Для этого господин Полонский все же недостаточно близок Анне, а уж тем более членам ее семьи, — возразил Гуров. — Но почему ты решил, что его убили?
— А почему этого фрукта нигде нет?
Гуров самую малость подумал и сказал:
— Нет, ерунда. А Сенин почему так себя ведет? Он что, не понимает, что это станет известно?
— А он, может, сам не знает, что приключилось с его коллегой? Пропал человек, и все!
— Стас, я вижу, что ты уже окрылен новой версией, но давай смотреть на вещи реально. Зачем тогда Сенин стал бы юлить и выкручиваться передо мной? Я же видел, что он явно знает больше, чем говорит! Нет, тут что-то другое. Я непременно выясню это сегодня. Кстати, где Петр?
— Дома, наверное, — сказал Крячко. — Сегодня наш генерал не собирался приезжать. Он же думает, что ты на гастролях.
— Вот пусть пока так и считает. Не стоит бередить его слабое старческое сердце.
Крячко хохотнул и осведомился:
— Ты обещал, что к возвращению будешь готов представить ему убийцу, а сдержать слово не можешь?
— Во-первых, я этого не обещал. — Гуров начал раздражаться. — Во-вторых, я вернулся раньше, чем планировал. В-третьих, убийцу я все равно найду. В самое ближайшее время.
— Ну, как говорится, твоими бы устами, — протянул Крячко и добавил подобострастно: — Вы у нас гениальный мозг, вас догадка озаряет в самый неожиданный момент! А что до нас, умом убогих, так мне, признаюсь, до сих пор ни черта не понятно!
— Догадка не озаряет на ровном месте, — сказал Гуров. — Она является закономерным результатом логических умозаключений, выведенных из анализа фактов!
— Красиво излагает, собака! — заявил Крячко. — Только у меня почему-то ничего пока не выводится.