Убийство на бис
Шрифт:
Наконец Милютин несколько угомонился, понизил голос и попросил Носкова-старшего отойти в сторонку для обсуждения каких-то деталей концерта. Эдик завел беседу с Дианой. Гуров молча стоял неподалеку. Девушка односложно отвечала на вопросы парня. Ясно было, что она поддерживала этот разговор лишь из вежливости. В конце концов Эдик замолчал.
Беседу Милютина с Носковым прервало появление черного джипа, из которого вышли двое мужчин крепкого телосложения и направились в их сторону. Это были охранники, нанятые Носковым. Анатолий Петрович подошел к ним, задал несколько
Потом он приблизился к Гурову и сказал:
— В поезде охрана поедет в вашем вагоне. Всего два человека, но я думаю, этого достаточно. Вы едете с Эдиком в пятом купе, охрана в шестом, Диана в седьмом.
— Одна? — уточнил Гуров.
— Да. Ее отец, похоже, считает, что отсутствие родительской опеки скорее сблизит Диану и Эдика. Если бы он знал, насколько моему сыну сейчас не до этого. — Анатолий Петрович невесело усмехнулся. — А вот мне, пожалуй, не мешало бы вас сопровождать. Я даже подумываю отказаться от командировки. В конце концов, подписание договора можно и перенести, вообще отказаться от подряда. Никто от этого не умрет!
— Не стоит горячиться, — охладил его пыл Гуров. — Вы вряд ли сможете чем-то быть нам полезны, так что лучше делайте свою работу, а мы с охраной займемся своей. Я очень надеюсь, что по возвращении все опасности для вашего сына исчезнут.
— Вашими бы устами!.. — Носков вздохнул и посмотрел на часы.
До начала посадки в самолет оставались считаные минуты. Гуров предложил пройти в зал, и Носков кивнул. Вскоре прозвучало долгожданное объявление. Пассажиры направились к турникету. Носков и Милютин остались позади.
В самолете место полковника оказалось у окна. Эдик Носков сидел в центре, между Гуровым и одним из охранников, тем, что постарше. Звали его Николай Рябинин. Фамилии второго Гуров не знал. Напарник обращался к нему просто по имени — Витя.
Самолет взял разбег и легко взмыл ввысь. Позади осталась Москва, впереди лежало Поволжье. Гуров скосил глаза на Эдика. К удивлению сыщика, тот смотрел в окно через его голову, и в глазах парня был детский восторг.
— Любишь летать на самолете? — спросил Лев Иванович, подняв бровь.
— Да, здорово, — искренне ответил Эдик.
— Так стал бы летчиком, а не певцом, — полушутя сказал полковник.
— Да, это уж точно было бы лучше, — с огорчением в голосе заявил Носков-младший, и Гуров удивился еще больше.
Он никогда бы не подумал, что в избалованном сынке богатеньких родителей могут жить подобные мечты. Эдик Носков в роли летчика казался ему карикатурной картинкой.
— Эдуард, где ты поешь в Самаре? — спросил Рябинин.
— Во Дворце культуры железнодорожников, — ответил тот. — А в Саратове — в местном цирке.
Рябинин кивнул так, как будто хотел сказать, что ему хорошо знакомы эти объекты. Гурову доводилось бывать во всех трех городах Средней Волги, которые им предстояло посетить, и знал их довольно неплохо. Правда, саратовский цирк он никогда не посещал, знал лишь, что тот находится в самом центре города.
Самолет приземлился
Вместе с ними в Самару прибыл технический персонал, но все эти люди держались отдельно и поселились в гостинице на другом этаже, в номерах попроще. У них была своя работа, и пересечься с ними юным артистам предстояло лишь перед началом концерта.
Гуров постоянно чувствовал напряжение. Он все время не спускал глаз с Эдика. Лев Иванович не был телохранителем, но все же невольно думал об опасности, которой подвергался парень. Главная цель сыщика состояла в том, чтобы вовремя засечь попытку нападения и предотвратить ее.
Собственно, до вечера можно было особо не волноваться, поскольку они не покидали гостиничного номера и обед им подали туда же. Потом Эдик немного вздремнул, Гуров же позвонил Крячко и услышал, что все идет в соответствии с его распоряжениями.
— Не дрейфь, Лева! — бодро заявил Станислав. — Можешь спокойно окунуться в волжскую водичку.
Концерт должен был начаться в семь часов, но уже с пяти стали звонить технари. Они должны были подъехать в цирк раньше, на так называемый саундчек. Так на их профессиональном сленге назывался процесс настройки звукового оборудования и аппаратуры. Собственно, Эдику и Диане делать было особо нечего. Концерт все равно должен был пройти под фонограмму. Задача молодых исполнителей состояла всего-навсего в том, чтобы умело открывать рот. Для этого требовалось лишь провести одну-две репетиции перед концертом.
Из гостиницы они выехали в половине шестого. До Дворца культуры железнодорожников было рукой подать. Всю дорогу Гуров внимательно смотрел в зеркало заднего вида, пытаясь определить, не прицепился ли к ним хвост. По дороге им попалась афиша, говорившая о том, что сегодня состоится концерт с участием московских поп-звезд.
Эдик Носков фигурировал там как Эд-энд-эн. Видимо, амбициозный парень предпочел вычурный и непонятный псевдоним своей не слишком благозвучной фамилии. Диана по этому поводу не комплексовала. Она выходила на сцену как Милютина.
Но афиша интересовала Гурова лишь потому, что подтверждала — концерт столичных певцов не тайна, о нем было заявлено открыто. Значит, тот человек, который хочет убрать Эдика с дороги, тоже прекрасно об этом осведомлен.
Но вот как он будет осуществлять свой план? Сыщик ломал над этим голову со вчерашнего дня. Он старался угадать мысли убийцы, ставил себя на его место.
Выстрелить во время концерта — замысел неоднозначный. С одной стороны, там много народа. Можно легко затеряться в толпе, бросить ствол с глушителем прямо на пол, а для начала притаиться где-нибудь на галерке. С другой — нужно суметь хорошо прицелиться, чему толпа не способствует. Да и мишень постоянно движется. Эдик, разумеется, на сцене не столбом должен был стоять.