Убийство на острове Фёр
Шрифт:
— В конечном итоге все выдавали одни и те же пустые фразы. Как по шаблону. Женщины ссылались на мужей, мужчины выгоняли жен из комнаты. Один из них даже попыталась завлечь нас в свою секту. В общем, мы наткнулись на стену молчания.
— Значит, ничего узнать вам не удалось, — подытожила Лена. — А какое впечатление произвели беседы с прихожанами?
— Ты имеешь в виду, если отбросить всю метафизическую шелуху? Вольно интерпретируя услышанное, а также мимику и жесты, можно сделать вывод, что семья Логенер находилась под довольно пристальным наблюдением. Родителей практически открыто обвиняют в том, что старшая дочь покинула общину. Звучит абсурдно, но у меня сложилось
— Согласен. У меня тоже сложилось такое впечатление, хотя к делу, конечно, впечатление не пришьешь.
— Вы говорили с Мартином Раймерсом? — спросила Лена.
Бен покачал головой:
— Нам сказали, что он уехал. Но во дворе я заметил старый зеленый «Опель Кадет» и пробил номера. Машина записана на Мартина Раймерса, так что, скорее всего, он был дома. Знай мы о том, что он работает на Логенера и мог стать его зятем, мы бы, конечно, не ушли так просто…
— Ничего страшного, Мартин Раймерс никуда от нас не денется. Вызовем его на допрос официально. Это подчеркнет серьезность ситуации.
— Посмотрим, явится ли он, — вмешался Йохан. — Очень подозреваю, что эти господа знают свои права и что обязаны явиться только по требованию прокурора.
— Посмотрим, — сказала Лена, которой не понравился его тон, и повернулась к Брандту: — Можете, пожалуйста, отправить к Раймерсам кого-нибудь из офицеров? Пусть попросят Мартина Раймерса явиться в участок завтра, часикам этак в десять.
— Завтра суббота. Боюсь, что…
— Уверена, господин Раймерс поймет, что мы хотим поскорее найти убийцу Марии. Может, вы сами к нему съездите? Очень вас прошу.
Брандт колебался так долго, что все присутствующие заметили, с какой неохотой он воспринял приказ.
— Хорошо, съезжу. Мне все равно по пути.
— Спасибо, коллега, — улыбнулась Лена и повернулась к группе. — А теперь перейдем к отчету следующей команды.
— Мы пообщались с детьми, — прочистив горло, сказал Йохен Франк и усмехнулся. — После такого чувствуешь себя старым.
Он принялся листать свой блокнот, пока не нашел нужную страницу.
— Мы опросили семь школьников из двадцати пяти. Четверых не было дома, и мы договорились с их родителями о том, что заедем завтра. — Он глубоко вздохнул и продолжил: — Поначалу мы задавали одни и те же вопросы: про отношения с Марией Логенер, когда ты в последний раз ее видел, были ли у нее проблемы. Потом шли индивидуальные вопросы. Мальчики, их было четверо, оказались немногословны. Этого следовало ожидать, ведь нам уже известно о травле. Ясно, что мальчики будут молчать, даже если не участвовали в травле, — просто из ложного чувства солидарности. Поэтому мы сменили тактику. — Юноша усмехнулся. — Я, как вы уже поняли, был хорошим копом. Мой напарник, Ян Оттенга, согласился взять на себя роль плохого.
Взгляды всех присутствующих обратились на Яна Оттенгу, который смущенно опустил глаза и сказал:
— Мальчики быстро сдались. Ничего особенного я не сделал.
— Не скромничай, Ян, — возразил Йохен Франк. — Ну да ладно. Похоже, Мария Логенер пользовалась популярностью у одноклассников. Даже по фотографиям видно, какой она была красавицей. Словом, за Марией бегали все мальчишки в классе, и всех она отвергала. Похоже, ровесники ее совершенно не интересовали. Все закончилось тем, что некоторые мальчики стали выражать свой интерес довольно… парадоксальным образом. Конечно, никто из опрошенных ничего не видел и ничего не знает… Думаю, все они если
— А девочки? Что они говорили? — спросил Йохан.
Йохен Франк хотел было ответить, но его опередил Брандт, который все это время рисовал в блокноте или скучающе смотрел в окно, всем своим видом показывая, что считает опрос учеников делом бессмысленным.
— Не следует придавать большое значение детским выходкам. Это нормально. У подростков нет чувства меры, им еще многому предстоит научиться. Какое это имеет отношение к нашему делу? Мы ищем хладнокровного убийцу. Или я что-то не так понял?
— Нельзя пока сказать, что имеют отношение к делу, а что нет. Сначала нужно выяснить все факты, — ответила Лена, пытаясь сохранять спокойствие. — Уверена, господин Франк расследовал не только историю с травлей.
— Совершенно верно. Сейчас я перейду к остальному, — сказал Йохен Франк, листая свой блокнот. Нужную страницу он нашел только со второго раза. — Теперь о девочках. Похоже, они были не в курсе травли, но утверждать рано: пока мы опросили только трех девочек. У меня создалось впечатление, что они видели в Марии соперницу. Мальчики на нее засматривались, что явно раздражало остальных девочек. Но, кажется, дело было не только в этом. Мария была не только очень красивой, но и очень умной. Однако никто, даже мальчишки, не назвал ее заучкой. Подводя итог, можно сказать, что опрошенные девочки не очень любили Марию, но не признались почему. Зависть, обида, отсутствие эмпатии — выбирайте что нравится. Не думаю, что они имеют отношение к ее убийству. Насчет мальчиков — не уверен. Из них было слова не вытянуть. Надеюсь, завтра нам удастся выяснить больше. Отчет я написать не успел, но… — Юноша улыбнулся. — К утру все будет в лучшем виде!
— Спасибо, коллега, — поблагодарила Лена и, взяв слово, подвела итоги. Было решено, что завтра опросы продолжится, а вечером присутствующие встретятся, чтобы отчитаться о проделанной работе.
Посмотрев на часы, Лена встала.
— Большое всем спасибо. Увидимся завтра.
Постепенно все начали расходиться кто куда. Брандт направился к двери, и Лена окликнула его:
— Можно вас на пару слов? Давайте пройдем к вам в кабинет.
— В чем дело? — спросил Брандт, когда они сели за небольшой стол для совещаний.
— Ваш сын Энно учится в одном классе с Марией. Я не хочу ставить господина Оттенгу в неудобное положение, поэтому будет лучше, если я допрошу Энно сама. Вас устроит завтра днем? Часа в два?
Брандт громко сглотнул.
— Не думаю, что это необходимо.
— Потому что Энно — ваш сын?
Брандт на мгновение задержал дыхание, потом громко выдохнул и расправил плечи.
— Да, потому что он мой сын. К тому же я считаю, что опрашивать детей бессмысленно. Могу вас заверить, что Энно не имеет никакого отношения к травле.
— Ваш сын ничем не отличается от остальных граждан нашей страны. Если вы как отец не дадите согласие на опрос, то мне останется лишь пойти официальным путем. Вы и сами понимаете, что это значит.
Если бы взглядом можно было убивать… На секунду Лене показалось, что сейчас Брандт выгонит ее из кабинета, но потом он взял себя в руки.
— Раз уж вы настаиваете, то я попрошу Энно зайти после обеда. Но я буду присутствовать на допросе.
— В качестве отца?
— А в каком еще? — рявкнул Брандт. Его руки затряслись, а лицо покраснело. Похоже, он с трудом сдерживался, чтобы не сорваться.