Убийство на острове
Шрифт:
По лицу подруги Бэлла прекрасно поняла, как той непросто. Желудок сжался в комок, руки задрожали.
– Пожалуйста, скажи правду. Одни сутки ничего не изменят. Мне гораздо тяжелее находиться рядом с тобой и чувствовать, что мы стали чужими. Говори как есть, к чему эти игры, когда я притворяюсь, что все хорошо, а ты – что я по-прежнему тебе дорога.
Фэн наконец подняла голову и посмотрела на нее. Под взглядом красивых ярко-зеленых глаз Бэлла застыла, затем сглотнула и расправила плечи.
– Ну так что? Ты меня бросаешь?
Глаза
– Мне так жаль… Просто… Думаю, мы слишком разные… И…
Бэлла покачала головой.
– Поэтому нам и было хорошо вместе. – К щекам прилила кровь. – Причина в другом. Не в том, что мы не похожи, а… – У Бэллы перехватило дыхание, голос зазвучал глухо. – Все из-за того разговора в аэропорту? Из-за моего поступка, верно?
Повисло молчание. От напряжения у Бэллы стучало в висках и свело скулы.
С улицы донесся смех: кто-то веселился в бассейне.
– Дело не в том, что ты сделала, – наконец заговорила Фэн. – А в том, что солгала мне. Я поняла, что совершенно не знаю тебя. Ты слишком многое держишь в себе.
У Бэллы зашумело в ушах.
– Прости меня… Я… Я так боялась, что ты не полюбишь меня, если я расскажу правду… – Ее голос осекся. – Но ведь можно все обсудить? Мы поговорим и… – Она наткнулась на грустный взгляд Фэн и осеклась.
– Мне жаль, но наши отношения уже давно разваливаются. Просто… я отчетливо поняла это только сейчас.
Бэлла сцепила ладони перед грудью.
– Значит, это конец? Ты меня бросаешь?
– Прости. – Фэн покачала головой и сложила руки в молитвенном жесте. – Вилла – не самое подходящее место для подобного разговора. Но ответ – да.
Глаза Бэллы мгновенно наполнились жгучими слезами.
– Надо же! Ну вот и все.
– Я хочу, чтобы ты знала: мне действительно…
– Хватит! – Бэлла подняла вверх руки, чувствуя, как в груди закипают и ищут выход рыдания. Она не могла больше оставаться в спальне. Нужно сбежать. Сорвав с себя солнечные очки, Бэлла с перекошенным лицом, спотыкаясь и дрожа всем телом, рванула к двери и вылетела из комнаты. Единственное, что еще оставалось хорошего в ее жизни, рассыпалось в прах. Из-за нее.
Глава 56
Робин
Робин шагала все шире, поднимая пыль с твердой земли, и чувствовала себя сильной. Солнце безжалостно жгло почву, в воздух поднимались ароматы розмарина и тимьяна. На талии, под шортами, кожа вспотела. Во время последней прогулки Робин хотелось поймать нужный ритм, глубоко дышать, привести в порядок мысли. Она подняла подбородок и включила в работу руки. В горах было тихо, только легкий ветерок качал тонкие стволы кипарисов, да изредка доносилось блеяние горных коз.
Зазвонил мобильный, Робин вздрогнула. Она вытащила телефон из кармана и увидела на дисплее номер родителей.
– Алло?
Сначала царила тишина, затем раздался ободряющий шепот
– Давай, Джек!
– Мама! Алло, мама!
У Робин сжалось сердце.
– Привет, малыш! Я так скучаю! Ты хорошо проводишь время с бабулей и дедулей?
Снова шепот:
– Расскажи маме про карту, которую ты нашел на берегу. Сокровища.
– Сукровища!
Робин улыбнулась.
– Милый, ты нашел клад?
Ответа не последовало, зато послышался топот ножек.
– Пошел за картой, – объяснила мать. – Она вон там, Джек! Около корзины. Да, там.
Робин села на нагретый солнцем камень около тропинки, закрыла глаза и попыталась представить своих родных: родители сидят на диване, кофейный столик завален газетами, на полу в квадрате солнца дремлет пес, а Джек, наверное, стоит на коленках возле своего игрушечного гаража, где ровными рядами припаркованы машинки. Хорошо, что отцу не надоедает гонять туда-сюда подъемник, потому что внучок еще слишком мал и не может справиться с лебедкой. Господи, как же она соскучилась по его пухлым ручкам! Вот бы посадить его сейчас на колени, прижать к губам маленькие ладошки, поцеловать Джека в макушку.
Интересно, как эволюционирует родительская любовь? Сейчас Робин хочется брать сына на руки, гладить его. А когда он станет подростком, это желание исчезнет? Или ей придется постоянно бороться с собой, чтобы перестать его трогать? Неужели ее родители даже сейчас испытывают нечто подобное?
– Он показывает тебе сокровища, – прервал ее размышления голос матери. – Какие красивые золотые монетки, да, Джек?
– Шоколад!
– Вы нашли шоколадные… – начала было Робин.
– Это мне? Шоколад мне?
Мать с нежностью вздохнула:
– Ладно, съешь несколько штук. Попроси дедулю, он развернет.
В трубке послышался звук шагов матери по плиточному кухонному полу.
– Прости, милая. Похоже, ваша беседа окончена.
– Боже, я так по нему соскучилась, – сказала Робин, осознавая, что готова сию же минуту рвануть домой.
– Как тебе Греция?
Робин посмотрела на расстилающийся вокруг пейзаж и блестящее вдалеке море.
– Здесь очень красиво. Вилла просто шикарная. У нас собственный пляж, на много километров вокруг нет другого жилья. Я сейчас в горах, здесь ни души. Мам, ощущения невероятные!
– Нам с папой тоже не мешало бы съездить в подобное место.
– Вчера я спала десять часов подряд. Припомнить не могу, когда в последний раз такое было.
– Тебе повезло. Джек пришел к нам в пять тридцать утра.
– Прости, – инстинктивно извинилась Робин. Почему всегда так? Стоит ей начать наслаждаться жизнью, как мать старается внушить ей чувство вины. Неужели нельзя хотя бы раз порадоваться за дочку? – Я так счастлива, что приехала сюда.
– Наслаждайся, пока можешь. Дома тебе будет не до этого. – Мать помолчала пару секунд и добавила: – Тебе пришло письмо.