Убийство на острове
Шрифт:
– Становилась какой?
– Дерзкой.
– Разве? – Скорее всего мать хотела в очередной раз уколоть ее, вот только Робин показалось, что она снова видит, как что-то блеснуло под слоем песка. – Я люблю проводить время с друзьями. В такие моменты я вспоминаю, какая я на самом деле. Наверное, я слишком долго не осмеливалась быть дерзкой.
– У тебя теперь есть сын.
– Верно, и я очень этому рада. Просто моя жизнь не ограничивается исключительно ролью матери.
– Ну, разумеется. У тебя еще есть работа.
– Однако мне кое-чего не хватало. Сменить картинку. Я снова хожу в горы, смеюсь, плаваю в лагуне.
– Вот и хорошо. Но это отпуск. Когда ты вернешься, все изменится.
Робин подошла к краю скалы и посмотрела вниз, на морскую гладь.
– Почему?
– У тебя есть определенные обязанности. Кто из нас не хотел бы нежиться на солнце…
– Так что вам мешает? Вы на пенсии, финансы позволяют. Что вас останавливает? Арендуйте с отцом виллу на каком-нибудь острове. Вы вольны делать что угодно.
– Твой отец не хочет…
– А чего хочешь ты?
– Наши желания совпадают.
Повисло тяжелое молчание. Затем мать, прижав трубку ко рту, прошептала:
– Ты что, снова головой ударилась?
Робин замерла. Она поняла, что означают эти слова, на что намекает мать. И мысленно перенеслась на много лет назад. Ей тогда было восемнадцать. Робин проснулась в своей комнате. И не одна. Дверь оказалась слегка приоткрыта. А ведь вечером ее захлопнули, это точно! Значит, мать все знает.
Робин выскользнула из постели и спустилась вниз. Мать с каменным лицом стояла в кухне, у раковины. Робин принялась рассказывать об аварии, о том, что она несколько часов провела в отделении неотложной помощи. Раздвинула волосы и показала то место, где красовались швы.
«После такого удара люди иногда начинают чудить, – сказала тогда мать, посмотрев ей прямо в глаза. – Я рада, что ты, наконец, пришла в себя».
Очень спокойно Робин ответила:
– Ничем я не ударялась. И вполне способна здраво рассуждать. Чего я слишком долго не делала, черт возьми.
– Не надо сквернословить.
– Ни хрена! Я взрослая женщина, могу говорить, что хочу!
И Робин повесила трубку.
Глава 57
Лекси
Причалив к берегу, Лекси и Элеонора увидели Робин. Она сидела, обняв ноги и уткнувшись головой в колени. Неужели плачет? Лекси сняла солнечные очки и, едва дождавшись, когда лодка уткнется носом в песок, подбежала к подруге и склонилась над ней.
– Эй! Что случилось?
Элеонора посмотрела на них, пробормотала, что слишком долго была на солнце, и направилась в сторону дома.
– Я только что беседовала с мамой, выругалась и сказала, что я взрослая женщина и могу говорить, что хочу.
– Давно пора! – рассмеялась Лекси.
– Я никогда не бранилась при родителях, – продолжала Робин. Она
– Знаешь, я обожаю твоих предков, но слишком уж они правильные.
Робин кивнула.
– Да, наверное, иногда не помешает дать им понять, что все люди разные.
– Вот именно! – Лекси обняла подругу.
Робин прижалась щекой к ее лицу и воскликнула:
– Боже, как я по тебе скучала! Нам надо общаться чаще.
– Согласна.
Лекси села рядом с подругой на теплую гальку. Девушки смотрели на море.
– Знаешь, чего я еще хочу? – продолжала Робин. – Чаще куда-нибудь выбираться, вспомнить о своих желаниях. Ходить в походы, совершать вылазки, встречаться с друзьями. – Она помолчала. – Или это уже слишком? Может, проблема в неумеренности аппетитов? Современные женщины мечтают получить все и сразу: работу, ребенка, любовь, приключения…
– Проблема не в желаниях, а в том, что мы до сих пор спрашиваем разрешения. – Лекси набрала полную горсть камешков и катала в ладонях, ощущая их гладкие теплые бока. – Мы вечно делаем то, что «должны», или то, что «правильно».
– Но не ты. Ты всегда была другой. Дерзкой. Дикой.
Лекси раздвинула пальцы, и галька посыпалась на землю.
– Да, но ты говоришь о свободе, а мой случай совершенно другой. Я просто веселилась изо всех сил. Я не чувствовала себя раскрепощенной, а пряталась.
Робин нахмурилась.
– Алкоголь, наркотики, секс, вечеринки – не более чем способ чем-то занять свое время, сбежать от реальности, чтобы не глядеть в глаза правде.
– Ты была несчастна?
– И довольно долгое время.
Робин захлопала глазами.
– Мне так жаль. Я этого не понимала. Я…
– Не извиняйся. Я хорошо маскировалась. Уж в этом точно набила руку. – Лекси улыбнулась. Пусть подруга, да и все остальные тоже думают, что у нее все хорошо, что все складывается лучше некуда. Потому что ей самой хотелось в это верить. – Я любила танцевать, но тот стиль жизни, который вели люди вокруг, мне совершенно не подходил. Правда, осознание пришло далеко не сразу. Если бы я не сломала большую берцовую кость, то, наверное, тусила бы до сих пор.
Лекси всегда предпочитала плыть по течению, а не прокладывать собственный маршрут.
– Как странно: иногда думаешь, что произошло нечто ужасное, а потом это оказывается лучшим, что могло с тобой случиться, – заметила Робин.
– Верно. – Лекси вспомнила, что после травмы впала в страшную депрессию и не понимала, как жить дальше. – Именно ты предложила мне попробовать занятия йогой.
– Исключительно чтобы сохранить растяжку, пока ты проходила период реабилитации. Я и представить не могла, что ты пройдешь переподготовку и станешь инструктором!