Убийство на побережье

Основным свойством характера Сомова была осторожность. Если, конечно, не говорить об отсутствующей

у него совести. Но чего нет, — того нет. А осторожность — вот она. При его профессии качество первостепенное.

Тридцати лет отроду, без малого десять Сомов "работал" преступником. И ни одного состоявшегося контакта с милицией. Состоявшегося, — в том смысле, когда бы пришлось объясняться в кабинете следователя или с оперативниками.

Так, — бежать, прятаться и даже стрелять, — приходилось. Но осторожность, — сестра удачи, ни разу им не удалось опередить его.

Николай Сомов сошёл с поезда в середине потока пассажиров. Он никогда не выходил первым, — куда спешить? Никогда и не задерживался. Сошёл и, слегка помахивая явно лёгким чемоданчиком, с плащом на согнутой в локте руке, спустился с перрона в зал вокзала.

В этом городе он впервые, но схему основных помещений вокзала видел, и поэтому, не глазея по сторонам, сразу нашёл взглядом спуск в цокольный этаж, помеченный буквой "М". Также не торопясь, спустился, прошёл ко второй кабинке от дальней стены… Занято… Сомов переложил чемоданчик в другую руку, достал пачку сигарет.

Курил он редко. Но очень удобно, если нужно минут несколько промедлить, не привлекая к себе внимания… Долго ждать не пришлось и Сомов вошел в облюбованную кабинку, задвинул запор, повесил чемоданчик и плащ на крючок и осмотрелся… Да, он пришёл точно. На внутренней стороне дверцы кабины красным фломастером сделаны какие-то вычисления. 144-30+12–80=170-10. Так и есть, — сложено с ошибкой. Разница в 13 единиц, означает, что, звонить нужно в 13 часов. А телефон — первые две группы цифр, только двоечку впереди приписать, чтобы получился шестизначный номер… Всё верно, так и договаривались. Проверить контакт без всякого риска никогда не мешает.

Сомов вышел из кабинки и поднялся в помещение вокзала

Заказчик ждёт звонка с часа дня и в течение одного часа. Он взглянул на электронное табло на стене. Времени ещё достаточно. Николай вышел из здания вокзала и тем же прогулочным шагом прошёл к остановке трамвая.

Снова закурил, а, когда подошедший трамвай начал замедлять ход, он так же неспешно отошёл от остановки и начал осматривать лотки торговцев, длинными рядами выстроившихся вдоль асфальтового тротуара. Тщательно выбрав пару бананов, Сомов шагнул в сторонку, аккуратно очистил их, бросил кожуру в урну и со вкусом съел.

Никто не остался. Трамвайная остановка опустела.

Николай не стал ждать следующего трамвая и пошёл по направлению к центру города, с неподдельным интересом, рассматривая улицы, отдельные дома, многочисленные киоски и лотки, часто укрытые от переменчивой балтийской погоды всевозможными навесами Их было не счесть. Казалось, что торговцев больше, чем покупателей, что огромные массы снеди и промышленной мелочи раскупить невозможно… Но раз торгуют, значит раскупают, значит выгодно.

Сомов

усмехнулся. Выгодно! Выгоду каждый понимает по- своему. Одни, — как курочка, по зёрнышку клюют. Другие, как, он, например, работают два-три раза в году и обеспечивают себе безбедную жизнь…Краем глаза Сомов заметил, что телефонных будок много и, как ни странно в наше время, трубки телефонов не обрезаны и вообще телефоны казались исправными. Да и людей звонивших он видел.

Сомов хотел взглянуть на часы, но в это время откуда-то донеслись сигналы точного времени…Пора. Не ускоряя шага, Николай прошёл мимо ещё одной будки и остановился у следующей. Он долго искал номер в записной книжке, хотя этот номер в ней отсутствовал, но прочно отпечатался в памяти Сомова. Копаясь в книжке, он внимательно осмотрелся по сторонам, никто за ним не наблюдает. И он набрал известный ему номер…

Номер отозвался сразу. Николай услышал ожидаемый ответ, повесил трубку и набрал тот же номер снова. Услышав тот же ответ, он несколько раз кашлянул, и сразу получил приглашение зайти в гостиницу "Москва" и из вестибюля позвонить в номер 213.

Где расположена гостиница со столь "оригинальным" названием, Сомов знал — он хорошо изучил план города во время пути из столицы.

Немного подумав, он сориентировался и уверенно зашагал на встречу с клиентом, или, точнее, с заказчиком.

Лёгкий ветерок, солнышко делали дорогу приятной и через полчаса Сомов оказался возле массивного здания из тёмного красного кирпича довоенной постройки…

Николай уверенно открыл тяжёлую дверь…

* * *

Разговор прошёл как обычно в таких случаях. Осторожное прощупывание друг друга, уточнение ранее достигнутых с другими людьми договоренностей. Даже скучно. Как будто бы речь идёт не о жизни людей, как будто бы цена дела не многотысячная… Впрочем, что такое тысячи или даже миллионы, если считают не "зеленые"? Но Сомов других купюр в деловых расчётах не признавал.

Получив от заказчика подробную информацию о месте предстоявшей "работы", сведения о "клиенте", оговорив возможные сроки исполнения, Сомов вежливо попрощался с новым знакомцем и вышел. В принципе они никогда больше не увидятся. Об исполнении заказа докладывать не придётся, — молва сама сообщит. Расчёты — аванс получен, остальное не здесь, не в этом городе, где Сомов — случайный проезжий. В случае нужды, связь оговорена. Но не будет этой нужды, не должно быть.

В вестибюле гостиницы Сомов чуть задержался у расписания пригородных поездов, с удовлетворением убедился, что добраться до места предполагаемого базирования сложности не составит.

…Вечером этого же дня Сомов уже спокойно отдыхал в отдельном номере (или, может быть, палате?) санатория. Приобрести путёвку, как ему и говорили в Москве, оказалось просто: санаторий почти пустовал, — стоимость путёвок большинству граждан не давала никаких шансов. Среди отдыхающих преобладали пенсионеры, которым предприятия или профсоюзы предоставляли льготы, — не так уж и много их было, — и люд торговый, не наживший денег для поездки на Канары, но не считающий ежедневно свои миллионы.