Убийство не берет отпуска
Шрифт:
— О'кей. Начнем со спальни. Я беру того, что на кровати.
Они обошли вокруг дома, прошли мимо кухни, которая по-прежнему выглядела пустой, осторожно пробрались через освещенный участок газона и террасу, но как только оказались внутри, необходимость соблюдать меры предосторожности отпала. Таксист включил радио на максимальную мощность, слушая соло на трубе Луиса Армстронга. Повис быстро шел за Шейном по устланному ковром коридору.
Острая боль в груди Майкла сменилась тупой, которая напоминала ему о том, что он не может действовать в атаке с присущей ему яростью.
Представив себе последовательность
Шейн медленно повернул ручку, мускулы у него напряглись, он немного отпрянул назад, потом изо всей силы толкнул дверь плечом. Человек, сидевший на стуле, свалился на пол.
Шейн оставил его на Повиса. Физиономия Жозе, лежавшего на кровати, от изумления поглупела еще больше. Марта, находившаяся на полпути между кроватью и дверью, замерла на месте, когда увидела Шейна. Ему пришлось обходить ее, и этих потерянных мгновений оказалось достаточно, чтобы Жозе пришел в себя. Он вскочил и нанес Шейну удар ногой. Острый нос ботинка врезался Шейну в бок. Боль была такая, что на какое-то мгновение Шейн, вцепившийся руками в Жозе, отключился и упал на него. Упав, Шейн пришел в себя и ударил выродка по правой руке. Жозе нацелился скрюченными пальцами левой руки ему в глаза, но Шейн отвернул в сторону голову, и ногти царапнули его лишь по щеке. Только тут Шейн обнаружил, что не в состоянии поднять левую руку. Пришлось усилить давление правой, так как Жозе задумал выбраться из-под него.
Прошло несколько секунд. Толсторожий парень теперь распростерся на полу. Он был без сознания. Повис лизал окровавленные косточки левого кулака. Быстро наклонившись, он извлек откуда-то из-под одежды парня пистолет.
Снаружи в коридоре послышались шаги бегущего человека. Повис выскочил из спальни, держа пистолет за спиной.
Жозе отчаянно пытался выбраться из-под Шейна. Майкл медленно оттеснял его к спинке кровати, используя свой большой вес. Но левая рука детектива по-прежнему висела плетью.
— Майкл, вы покалечились! — закричала Марта.
— Отойдите! — рявкнул он сквозь стиснутые зубы.
Марта искала взором какой-нибудь предмет, которым можно было бы ударить Жозе. Джазовая пьеса приближалась к кульминации, и диктор начал рассказывать слушателям о целях какого-то благотворительного концерта.
В дверях спальни появился человек, это был Педро, брат Жозе. Он одурело посмотрел на сцену, наверное, с минуту он никак не мог понять происходящее. Майкл Шейн, которого они оставили связанным с кляпом во рту около отеля дожидаться приезда полиции, вовсе не в полиции, а борется с его братом Жозе из-за пистолета… Он бросился к дерущимся как раз в тот момент, когда детектив схватил Жозе за запястье, пистолет выстрелил.
Шейн сумел подняться на ноги и обрушить на голову Жозе правый кулак, затем наступил на его руку, которая все еще сжимала пистолет. Кости пальцев Жозе хрустнули. Он взвыл, но ухитрился встать на колени. Марта метнулась к нему через комнату с бронзовой лампой в руке. Она опустила ее на голову Жозе, и он повалился набок.
Шейн выхватил пистолет из его ослабевшей руки и повернулся. Педро по-прежнему стоял посередине комнаты. Выражение идиотского недоумения исчезло с его физиономии, он
Марта закрыла лицо руками, ее била дрожь. Шейн подскочил к ней и взял за плечи, она посмотрела на него, в глазах у нее был страх.
— Майкл, я сейчас потеряю сознание.
— Этого еще не хватало. Сейчас не время для этого. Подберите их оружие и выкиньте его в окно. И немедленно уходите.
Он бросил ей связку ключей.
— Если мы не появимся через пять минут, бегите по дороге и позовите Вивьен.
— Кого?
— Вивьен. Она сидит в машине. Вы поняли, что я сказал?
Она покачала головой.
— Я не могу оставить Пола.
— Проклятие! — заорал Шейн.— Делайте то, что вам говорят.
Она снова покачала головой, и Шейн понял, что она останется, что бы он ей ни говорил. Он сунул ключи в карман и выбежал из спальни. Ему показалось, что он сделал это левой рукой, и он проверил, так ли это, переложив в левую руку револьвер Жозе. Да, рука уже сгибалась в локте.
Таксист слышал выстрел и теперь осторожно выглядывал в коридор. Шейн, по-волчьи ощерившись, взглянул на него. Сигара вывалилась изо рта бедняги, он быстро отступил назад в спальню и плотно закрыл дверь.
Шейн вбежал в столовую и увидел Эла, который только что встал из-за стола и, держа наготове пистолет, повернулся к двери. Мужчины остановились друг против друга. Пистолет Шейна был направлен Элу в ноги, пистолет Эла — нацелен чуть выше головы Майкла.
— С этой минуты тебе надо обдумывать каждый свой шаг,— спокойно заговорил детектив,— чтобы не наделать глупостей, о которых сам же потом пожалеешь.
Шейн сделал шаг к Элу. Тот стоял, как каменное изваяние.
Шейн продолжал:
— Ты не играл в карты и слышал буквально каждое слово, сказанное этими двумя в соседней комнате. Они обвиняют друг друга в смертельных грехах и стараются обвести вокруг пальца. Какими бы связями Верблюд ни обладал, обвинения в убийстве ему не избежать. А когда его заберут, вместе с ним заберут и его людей. Включая и тебя, Эл. Не забывай, что ты здесь чужой. Ты не получишь помощи от американского консула.
Водитель такси не уменьшил громкость приемника, но сейчас передавали какую-то спокойную музыку.
— Ты участвовал в похищении,— продолжал Шейн, медленно продвигаясь вперед.— Операция была проведена необдуманно. В ней участвовало слишком много людей, кто ж такое себе позволяет? Взять хотя бы этого таксиста… Потом я, поскольку я какое-то время находился в полиции, разумеется, назвал им всех участников.
Тяжелый пистолет в руке Эла стал медленно опускаться, теперь он был нацелен в грудь Майклу. Пистолет Шейна по-прежнему смотрел в пол.
— Конечно, здесь я не на своей территории,— говорил он уже в нескольких шагах от Эла,— но если меня убьют, шума будет много. Верблюд должен знать что-то компрометирующее против тебя, иначе бы он не мог так тобой помыкать… Эта постыдная серьга в ухе… Ну, да это ерунда. Важно, что ему надо будет найти козла отпущения, подставить кого-то под удар вместо себя. И ты будешь номером один, поверь моему слову. Оставь Альвареца на меня, я помогу тебе распрощаться с ним навсегда.