Убийство по алфавиту

Кристи Агата

— Но это бессмыслица! — воскликнул Сислей.

— Разве? Тогда я проделал то, что должен был сделать с самого начала. Я изучил полученные мною письма под совершенно иным углом. Я давно чувствовал, что с письмами что-то не клеится — в точности, как искусствовед чувствует, что картина — подделка… Особенно не вдумываясь, я сначала решил, что с письмами что-то неладно потому, что их писал сумасшедший. Изучив их заново, я пришел к совершенно иному выводу. Неладно в письмах то, что их писал совершенно здоровый человек.

— Как?! — изумился я.

— В этом-то все дело! Письма оказались подделкой! Они были написаны от лица сумасшедшего, маньяка, но сочинил их не маньяк.

— Это бессмыслица! — повторил Франклин Сислей.

— Mais si! [87] Надо только подумать, поразмыслить. Какова цель этих писем? Заострить внимание на авторе, вызвать интерес к убийствам! Право же, на первый взгляд это казалось бессмыслицей. Но потом я понял, в чем суть. Цель была в том, чтобы привлечь внимание к нескольким убийствам, к серии убийств… Недаром ваш великий поэт Шекспир сказал: “Вы из-за леса не видите деревьев”.

87

Нет же! (фр.)

Я не стал исправлять ошибочную цитату Пуаро. [88] Я попытался понять, к чему ведет мой друг, и, кажется, что-то

нащупал. Пуаро продолжал:

— Где труднее всего заметить булавку? Среди других булавок, воткнутых в подушечку! Когда меньше всего замечаешь преступление? Когда оно стоит в ряду других таких же. Я столкнулся с исключительно умным, талантливым убийцей, безжалостным, отчаянным и умеющим рисковать. Нет, это не мистер Сист! Он бы никогда не сумел совершить такие преступления! Передо мной был человек другого склада — человек с мальчишеским темпераментом (вспомните железнодорожный справочник и школьную проделку с письмами), человек, нравящийся женщинам, человек, безразличный к жизням людей, человек, бывший центральной фигурой в одном из убийств! Подумайте, чем интересуется полиция, когда совершается убийство. Возможностями для совершения преступления: кто где находился в момент убийства? Мотивами: кому выгодна смерть жертвы? Если мотивы и возможности совершения преступления очевидны, что предпринимает убийца? Подделывает алиби, то есть тем или иным способом искажает последовательность событий. Но это ненадежно. Наш убийца изобрел фантастический способ обмана. Он создал маньяка-убийцу! Теперь остается только взглянуть на совершенные преступления и найти возможного виновника. Убийство в Эндовере. Наиболее вероятный подозреваемый — Франц Эшер, но трудно вообразить, что он создает и приводит в исполнение столь хитрый план или что он готовит предумышленное убийство. Убийство в Бексхилле. Возможный кандидат — Дональд Фрейзер. Он достаточно умен и методичен. Но единственный его мотив для убийства возлюбленной — это ревность, а убийства из ревности редко бывают запланированы заранее. Кроме того, как я узнал, Фрейзер был в отпуске в начале августа, а значит, едва ли мог иметь касательство к сирстонскому делу. Следующее на очереди преступление — в Сирстоне. Здесь мы сталкиваемся с многообещающей ситуацией. Сэр Сирил Сислей был богачом. Кто унаследует его состояние? В его деньгах заинтересована вдова, но она на краю могилы. После нее капитал достанется брату сэра Сирила — Франклину.

88

Имеется в виду строка — “Из-за деревьев не видно леса”.

Пуаро медленно повернулся и встретился взглядом с Франклином Сислеем.

— Я отбросил все сомнения. Образ человека, который я создал в глубине моего мозга, совпал с человеком, которого я знал лично. Эй-би-си и Франклин Сислей — одно и то же лицо! Та же смелость и авантюрная жилка, страсть к путешествиям, любовь к Англии, порой выражающаяся в насмешках над иностранцами. Вызывающее симпатию, свободное обращение — кому, как не ему, знакомиться с девушками в кафе! Методичность мышления — помните, как он по пунктам составлял план наших действий? И наконец, мальчишеский склад характера, о котором упомянула леди Сислей, — склонность к литературе для юношества. Я убедился в том, что в библиотеке действительно есть повесть Несбита “Дети-железнодорожники”. Больше я не колебался: Эй-би-си, человеком, писавшим мне письма и совершившим убийства, был Франклин Сислей.

Сислей расхохотался.

— Редкая проницательность! А как же наш друг Сист, пойманный с окровавленными руками? С пятнами крови на пальто? Как же нож, спрятанный у него дома? Сист, конечно, может все отрицать…

Пуаро перебил его:

— Вы ошибаетесь. Он все признал.

— Что? — изумился Сислей.

— Да, признал, — мягко сказал Пуаро. — Поговорив с Систом, я убедился, что он считает себя виновным.

— И даже этого вам мало, мосье Пуаро? — произнес Сислей.

— Да, мало. Потому что, взглянув на него, я понял, что виновным он быть не может! Чтобы осуществить такой план, у него не хватит ни нервов, ни смелости, ни мозгов! Ни на минуту не забывал я о двойственности убийцы. А теперь понимаю, в чем она заключалась.

В преступлениях были замешаны двое: настоящий убийца, хитроумный, проницательный и смелый, и псевдоубийца, туповатый, неуверенный в себе и легко внушаемый. Внушаемость — вот в чем тайна мистера Систа! Вы, мистер Сислей, не удовлетворились своим планом — спрятать преступление в череде ему подобных. Вам понадобился еще и козел отпущения. Думаю, что эта идея родилась у вас после случайной встречи в кафе с комичным человечком, носящим столь пышные имена. В то время вы обдумывали различные планы, ведущие к устранению вашего брата.

— Да что вы? А зачем?

— Затем, что вас серьезно тревожило будущее. Не знаю, понимаете ли вы это, мистер Сислей, но вы помогли мне, показав мне письмо, полученное вами некогда от брата. В этом письме ясно звучала любовь и привязанность к мисс Торе Грей. Возможно, то было отеческое чувство или сэру Сислею только так казалось. Тем не менее возникла реальная опасность того, что после смерти вашей невестки сэр Сислей, очутившись в одиночестве, начнет искать утешения и сочувствия у этой красивой девушки, и, как нередко случается с пожилыми вдовцами, это кончится браком. Познакомившись с мисс Грей, вы переполошились. Насколько я понимаю, вы прекрасно разбираетесь в людях, хоть и смотрите на них с цинизмом. Вы пришли к выводу — может быть, верному, а может быть, и ошибочному, — что мисс Грей своего не упустит. Вы были убеждены, что она во что бы то ни стало захочет стать леди Сислей. Ваш брат отличался прекрасным здоровьем и был полон сил. У него могли появиться наследники, и тогда у вас не оставалось шансов на его капитал. Мне кажется, что вся ваша жизнь по сути своей состояла из разочарований. Вас носило, как перекати-поле, а добра вы не нажили. Богатство брата вызывало у вас горькую зависть. Итак, вы обдумывали различные планы убийства, а когда познакомились с мистером Систем — тут-то и родилась ваша идея. Нелепые имена, головные боли и эпилептические припадки, о которых он вам рассказал, делали этого незначительного и незаметного субъекта поразительно удобным орудием в ваших руках. В одно мгновение возник и алфавитный принцип: в основе плана лежали инициалы Систа и то, что ваш брат, фамилия которого начинается на “си”, живет в Сирстоне. Вы дошли до того, что даже намекнули Систу, какая смерть его ожидает, хотя едва ли могли рассчитывать, что это принесет вам такой богатый урожай! Вы провели великолепную подготовку. От имени Систа вы сделали крупный заказ на шелковые чулки. Фирма ему их выслала, а вы прислали еще некоторое количество справочников “Эй-би-си” в такой же упаковке. Вы написали Систу от имени той же фирмы — в напечатанном на машинке письме ему предлагалось приличное жалованье и комиссионные. Ваши планы были настолько продуманы, что вы заранее напечатали все последующие письма, а машинку отослали Систу. Теперь вам нужно было подыскать жертвы, фамилии и место жительства которых начинались на “эй” и “би”. Вы выбрали Эндовер и после предварительной рекогносцировки остановились на лавке миссис Эшер как на месте будущего преступления. Ее фамилия была обозначена на вывеске. Экспериментальным путем вы удостоверились, что в лавке миссис Эшер обычно одна. Чтобы убить ее, требовались хорошие нервы, смелость и немного удачи. В следующий раз тактику пришлось изменить. Ведь одинокие хозяйки магазинов, скорее всего, уже были начеку. Думаю, вы начали захаживать в кафе, перешучиваться с официантками и по ходу дела стремились узнать, у кого из них фамилия начинается на нужную букву и кто будет удобен для ваших целей. В Бетти Барнард вы обрели то, что искали. Раза два вы назначали ей свидания, объяснив, что вы человек женатый и что по необходимости должны встречаться с ней в не слишком людных местах. Теперь ваши предварительные приготовления завершились,

и вы приступили к делу! Вы послали Систу эндоверский список с указанием посетить Эндовер в определенный день, а мне было отправлено первое письмо Эй-би-си. В назначенный день вы едете в Эндовер и беспрепятственно убиваете миссис Эшер. Убийство номер один прошло успешно. В следующий раз вы из осторожности совершили преступление на день раньше назначенного. Я совершенно убежден в том, что Бетти Барнард была убита задолго до полуночи двадцать четвертого июля. Перейдем теперь к убийству номер три, важному, а в сущности, единственному, с вашей точки зрения, настоящему убийству. И здесь нельзя не воздать хвалу Гастингсу, сделавшему простое и верное замечание, на которое никто не обратил внимания. Гастингс предположил, что адрес на письме был намеренно написан с ошибкой! И он был прав! В этом простом факте и заключается ответ на вопрос, который так долго мучил меня. Почему письма адресованы частному сыщику Эркюлю Пуаро, а не в полицию? Сначала я ошибочно предполагал здесь причину личного свойства. Но нет! Письма посылались мне, ибо ваш план строился на том, что одно из них, с не правильным адресом, придет с опозданием. Однако с письмом, адресованным в уголовный розыск Скотленд-Ярда, это бы не прошло! Для этого необходим адрес частного лица. Вы выбрали меня как человека, пользующегося известностью, как человека, который заведомо передаст письма в полицию. К тому же при вашей неприязни к иностранцам вам было приятно надуть одного из них. Ошибка в адресе была хорошо продумана: Уайт-хевен — Уайт-хорс. Вполне естественная описка. Только Гастингсу хватило прозорливости, чтобы, пренебрегая тонкостями, вникнуть в самую суть. Конечно же вы и хотели, чтобы письмо опоздало. Полиция взялась за дело, лишь когда убийство было уже благополучно совершено. Подходящую возможность вы нашли во время вечерней прогулки вашего брата. Общественности же был столь успешно навязан кровожадный Эй-би-си, что никто вас не заподозрил. Разумеется, со смертью брата вы достигли цели. Вам не нужны были новые убийства. С другой стороны, если бы преступления вдруг прекратились, кто-нибудь мог бы заподозрить правду. Ваш козел отпущения, мистер Сист, столь успешно справлялся с ролью незначительного, а значит, и незаметного человечка, что до тех пор никому не бросалось в глаза, что один и тот же человек появлялся вблизи всех трех мест, где совершены преступления! К вашему огорчению, не всплыло даже его появление в Кумсайде! Мисс Грей сразу об этом забыла. Со свойственной вам решительностью вы сочли необходимым пойти на еще одно убийство и на этот раз оставить заметные следы. Для этих целей вы избрали Донкастер. План ваш был донельзя прост. Ваше присутствие на месте преступления будет совершенно естественным. Мистера Систа пошлет в Донкастер его фирма. Согласно вашему плану вы должны были следовать за ним по пятам и ждать подходящего случая. Все вышло как по писаному. Мистер Сист отправился в кино. Чего уж проще! Вы сели неподалеку от него. Он встал, чтобы выйти, — встали и вы. Вы сделали вид, что споткнулись, наклонились — и закололи человека, сидевшего в соседнем ряду. Затем положили справочник “Эй-би-си” ему на колени и, в темноте, подойдя у выхода вплотную к мистеру Систу, обтерли нож о его рукав, после чего сунули оружие ему в карман. Вас совершенно не заботило, с какой буквы будет начинаться фамилия жертвы. Подойдет любая! Вы вполне справедливо полагали, что это сочтут ошибкой. Ведь неподалеку от убитого в зале наверняка сидел кто-то, чья фамилия начинается на “ди”. Его и сочтут намеченной жертвой. А теперь, друзья мои, посмотрим на дело глазами псевдоубийцы — глазами мистера Систа. О преступлении в Эндовере он не подозревает. Убийство в Бексхилле приводит его в изумление и ужас — подумать только, ведь как раз тогда он там был! Затем следует преступление в Сирстоне, начинается шум в газетах. Преступление Эй-би-си в Эндовере — когда там был мистер Сист, преступление Эй-би-си в Бексхилле, и вот теперь еще одно… Три убийства подряд — и трижды он был рядом! У эпилептиков часто бывают провалы памяти, когда они не могут вспомнить, что делали… Не забудем: Сист невропат, он нервен и легко внушаем. И вот он получает распоряжение поехать в Донкастер. В Донкастер! Но ведь и следующее убийство назначено в Донкастере. Систу кажется, что это сама судьба. Он теряет голову, ему чудится, что его квартирная хозяйка поглядывает на него с подозрением, и он говорит ей, что едет в Челтнем. Но едет в Донкастер — ведь это его обязанность. Днем он идет в кино. Может быть, дремлет там. Вообразите, что он испытывает, когда, вернувшись, обнаруживает кровь. Кровь на рукаве пальто и окровавленный нож в кармане! Его неопределенные страхи превращаются в уверенность. Это он, он убийца. Сист вспоминает о своих головных болях, о провалах в памяти. Теперь он убежден: он, Элекзандер Бонапарт Сист, маньяк-убийца. После этого Сист ведет себя как затравленный зверь. Он возвращается домой в Лондон. Там спокойнее. Там его знают. Там думают, что он ездил в Челтнем. Нож по-прежнему при нем — это, разумеется, полнейшая глупость. Сист прячет нож за вешалкой. И вот приходит день, когда его предупреждают, что вот-вот явится полиция. Конец! Теперь они знают! Затравленный зверь обращается в бегство… Не знаю, зачем он отправился в Эндовер. Возможно, его подталкивало болезненное желание взглянуть на место преступления — ведь это преступление совершил он, хотя и в забытьи. Деньги у Систа кончаются, он на пределе.., ноги сами ведут его в полицию. Но даже загнанное животное способно к сопротивлению. Мистер Сист убежден в том, что он убийца, но продолжает защищаться. В отчаянии он настаивает на своем алиби по второму убийству. В этом преступлении его не обвинишь. Я уже сказал, что, увидев Систа, сразу понял, что он не преступник и что мое имя ничего ему не говорит. Я понял, что он считает себя виновным. После того как он признал свою вину в разговоре со мной, я окончательно убедился в том, что моя теория верна.

— Ваша теория нелепа! — сказал Франклин Сислей. Пуаро покачал головой:

— Нет, мистер Сислей. Вы были в безопасности до тех пор, пока не попали под подозрение. Стоило вас заподозрить, и сразу всплыли улики.

— Улики?

— Да. В шкафу в Кумсайде я нашел ту палку, которой вы воспользовались в Эндовере и Сирстоне, обычную палку с массивной ручкой. Но в ней оказалось углубление, утяжеленное свинцом. Два свидетеля опознали вашу фотографию среди пяти-шести других — эти люди видели, как вы выходили из кино, когда должны были находиться на скачках в Донкастере. Вчера в Бексхилле вас опознала Милли Хигли и девушка из “Красного бегуна”, куда вы водили Бетти Барнард в тот роковой вечер. И наконец, что хуже всего, вы позабыли об одной элементарной предосторожности. Вы оставили отпечатки пальцев на пишущей машинке Систа, а ведь будь вы невиновны, эта машинка никак не могла попасть к вам в руки.

Минуту Сислей сидел молча, потом он произнес:

— Rouge, impair, manque! [89] Ваша взяла, мосье Пуаро! Но попробовать все-таки стоило!

Молниеносным движением он вытащил из кармана маленький пистолет и поднес его к виску.

Я вскрикнул и невольно напрягся, ожидая выстрела. Но вместо выстрела раздался только щелчок курка. Сислей в изумлении взглянул на пистолет и выругался.

— Не вышло, мистер Сислей, — сказал Пуаро. — Вы, наверное, заметили, что у меня сегодня новый слуга — мой друг, опытный карманник. Он вытащил пистолет у вас из кармана, разрядил его и вернул на место, так что вы ничего не заметили.

89

Красное, нечет, проигрыш! (фр.)

— Ты, чертова иностранная мартышка! — побагровев от ярости, проревел Сислей.

— Да-да, я понимаю ваши чувства. Вам, мистер Сислей, не суждено умереть легкой смертью. Вы ведь сами говорили мистеру Систу, что дважды тонули и чудом спаслись. Это, знаете ли, означает, что кончите вы иначе…

— Ты…

Сислей потерял дар речи. Лицо его побелело, он угрожающе сжал кулаки.

Из соседней комнаты вышли два детектива, присланные Скотленд-Ярдом. Одним из них был Кроум. Он подошел к Сислею и произнес освященную временем формулу: