Убийство по французски
Шрифт:
— Терпимо.
— Вы часто работаете на выезде? Доставки и прочее? Лучше, чем сидеть в офисе.
Сардэ кивнул, глаза блеснули.
— Когда в последний раз вы посещали владение де Котиньи? В Рука-Блан?
Сардэ допустил ошибку, попытавшись повторить имя и название, словно ему непонятно, кто и что это.
— Де Котиньи? — Он вытащил руку из кармана и почесал нос. — Даже не скажу. Месяц назад, может быть. Вам придется спросить у босса.
— Он говорит, в понедельник.
— Ну да. Возможно. У нас много работы по контрактам, знаете.
— Вы знаете мадам де Котиньи?
— Конечно. Видел ее, знаете.
Жако кивнул.
— Привлекательная женщина.
— Ваши слова.
— У вас есть куртка?
— Нет, я...
— Тогда чего мы ждем? Идемте.
В машине по дороге в город хватило семи слов, чтобы вытащить из Сардэ правду.
— Мадам де Котиньи была убита вчера вечером, — беспечно произнес Жако, поворачивая на бульвар де Пломбьер.
— Боже! — отозвался Сардэ с волнением.
Но ничего больше.
В середине Пломбьер Жако сбросил газ и остановился возле бара, где Сардэ, по его словам, играл в пул прошлым вечером.
— Разве это не «Хенрис»? — спросил Жако, повернувшись, чтобы взглянуть на пассажира. Он не стал выключать двигатель — знал, что им не придется вылезать из машины.
— Слушайте... — начал Сардэ. — О'кей. Я был там, верно, в Рука-Блан.
— Что делали? — Жако направил машину в сторону города.
— Ждал.
— Чего ждали?
— Ну... знаете... Оказаться вместе. У меня по работе попадается много дамочек вроде нее. Скучающие, знаете. Хотят немного развлечься.
— Мадам де Котиньи?
— Конечно. Слушайте, — произнес Сардэ, уже с легким отчаянием, поняв, во что вляпался. — Вы не знали ее. Она была готова к этому, правильно? Напрашивалась. Подавала мне всякие знаки, мол, давай. Я просто собирался получить с нее
— Значит, она позвонила вам и назначила встречу?
— Нет, я просто...
— Просто решили заглянуть?
Сардэ неопределенно пожал плечами.
— Значит, вы взяли ключ в кабинете босса, пока он отсутствовал?
— Точно...
— Вместо него повесили другой?
— Точно...
— Как вы узнали, что вчерашний вечер будет удобным для визита?
— Я не знал. В смысле я знал, что у прислуги выходной, но это все.
— Значит, вы собирались посмотреть, чист ли берег?
— Точно. Точно.
— И что же случилось?
— Когда я добрался туда, она была не одна. С ней была приятельница. Женщина.
— Вы видели, кто это?
Они остановились на светофоре на рю Малев. Когда загорелся зеленый свет, Жако бросил взгляд в зеркало заднего вида и свернул на наклонный въезд на А7.
— Какая-то девица...
— И?..
— Молодая. За двадцать. Короткая стрижка.
— И что вы сделали?
— Прятался.
— Среди деревьев. Вы прятались среди деревьев?
Сардэ кивнул.
Значит, Шевэн прав.
— Дальше....
— А потом девица уехала. Я слышал, как завелась машина. Когда мадам вернулась
— Значит, она прошла через дом?
— Нет, прошла вокруг дома.
— Тогда вы и вышли на сцену?
— Нет, нет. Я оставался там, где был. Понаблюдал немного, знаете. Чтобы убедиться, что все чисто.
— И?..
— Тут кто-то заметил меня среди деревьев, крикнул, знаете: «Эй, ты!» Что-то вроде этого. Испугал до смерти.
— А вы?..
— Ну, я сделал ноги, разве нет?
— Видели кого-нибудь?
— Эй, я там не ошивался, знаете.
— Мужчина или женщина?
— Я уже сказал, никого не видел.
— Голос мужской или женский?
— Не знаю. Мужчина? Трудно сказать.
— Мадам де Котиньи услышала голос?
— Не знаю. Я ведь уже смылся, так? Не стал останавливаться, чтобы посмотреть.
— Значит, когда вы в последний раз видели мадам де Котиньи, она была жива и здорова?
— Совершенно верно. Как на духу. Вы уж поверьте.
Добравшись до полицейского управления, Жако провел
Сардэ в комнату группы и передал его Сэрру.
— Этот приятель был во владении де Котиньи вчера вечером. И он готов сотрудничать со следствием любым способом. Правда, мсье?
Сардэ кивнул, у него в глазах появилась надежда.
— Похоже, он думает, что я ему поверил, — продолжал Жако, который не сомневался, что Сардэ говорил правду. — Может, ему удастся убедить тебя.
51
Мальчики были молодыми, по словам Карно, шестнадцати и восемнадцати лет, с телами ангелов, с матово-коричневой кожей, черными курчавыми волосами, стройными длинными ногами. Кушо доставил их в дом Рэссака в Касисе накануне вечером. Теперь мальчики готовили завтрак на кухне, грациозно перемещаясь с приборами и фарфором, чтобы накрыть стол на террасе, где сидел Рэссак. Его рука тянулась погладить их всякий раз, когда они оказывались в пределах досягаемости. А это случалось так часто, как только им удавалось.
Рэссак не мог запомнить их по именам. Или, точнее, кто из них кто. Не Хамид ли старший из двоих, тот, у которого колечко в ухе? Или это Абдул с длинными ресницами и сонными карими глазами? Казалось бы, просто отличить шестнадцатилетнего мальчика от восемнадцатилетнего мужчины, но... Завернутые в саронги, низко подвязанные на стройных бедрах, их тела были совершенно одинаковы — по росту, цвету, мускулистости. Они походили на близнецов небесной красоты, и на самом деле, думал Рэссак, наблюдая за ними, плевать, сколько им лет и как их зовут. Через час приедет Кушо, чтобы увезти их назад в город, и Рэссак больше никогда их не увидит. Если не захочет. А пока, сидя за столом для завтрака, когда солнечное тепло щекочет изрытые оспинами плечи, достаточно просто наблюдать за ними, за парой юных гибких тел, трущихся друг о друга. Как юнцы спорят, словно дети, по поводу того, как пользоваться соковыжималкой, правильно готовить омлет и сколько нужно разогревать замороженные булки.